Настя радостно пискнула и прыгнула прямо на нексониану. Через секунду она уже сжимала ее в крепких объятиях.
— Гама! Как хорошо, что ты жива! Где ты пропадала так долго?
— Заводила новых друзей, работала, — кивнула она на конструкта, — наводила справки. Присаживайтесь, Анастасия Михайловна. Мне есть, что поведать вам с братом…
Настя тут же плюхнулась на диван, и я уже приготовился внимать, как снова мерзко зазвонил телефон. Ну какого хрена?
— Минуту… — вздохнул я и взял трубку. — Да. Поместье Скалозубовых…
— Так, шкет, мы с тобой еще не договорили! — зарычал на «проводе» опять тот же самый беспардонный тип, и язык у него сильно заплетался. — Слушай сюда! Меня зовут Пьер фон Дитрих, и я буду твоим вассалом, хочешь ты этого или нет!
Когда этот странный подбуханый тип принялся зачитывать мне присягу, я уже собрался снова бросить трубку, но Гама положила мне руку на плечо и шепнула:
— Это Пьер. Он хороший.
И с загадочным видом отошла к сестре.
Ладно, дослушаем эту тираду до конца.
— Ну, что достаточно? — наконец, сказал запыхавшийся Пьер хриплым голосом и снова махнул бокал.
— Более чем, — пробурчал я. — Как протрезвеешь, ко мне на ковер, ясно?
— Что⁈ Да как ты…
— Что там было про «буду служить верой и правдой до конца дней моих», а?
На том конце «провода» громко икнули.
— Слушаюсь и повинуюсь. Господин.
И трубку бросили.
Затем Гама подошла ко мне и кратко пояснила, что за персонаж только что стал моим верным слугой, и почему нам страшно повезло подружиться с этим «королем улиц».
— Ах, значит, это он помог вам уничтожить разноцветную банду?
— Да, а еще он хороший друг Ди.
— Кстати, а как у нее дела?
— Сказала, что вышла на К. Больше ничего. Это какой-то жутко скрытный тип, и с ним, по ее словам, еще придется поработать.
— Ладно… Давай про Воротынских.
— Что же ты, сестренка? Приехала домой, и сразу села в машину к незнакомцу? Нет, так не пойдет. Отдыхать нужно с семьей, а не с подонком Скалозубовым. Ты же к нему намылилась, не так ли? Не спрашивай — о том, что вы постоянно тусуетесь вместе, узнать было не сложно, даже в ГАРМе. Ну же! Вылезай из этой развалюхи и садись к моим людям. Даю слово, они не тронут и волосок на твоей макушке.
— А если я скажу — «иди ты в жопу»?
— Тогда… У тебя в теле появится примерно две сотни новых отверстий.
— … и дела с каждым годом становятся все хуже. Жен у Льва Константиновича было пять, четверо из них давно в могиле, а с нынешней они живут как кошка с собакой. И это еще не говоря о том, что у него неважные отношения с наследником — Владимиром, и вот он самый интересный персонаж этой пьесы. Про него ходит настолько много скверных слухов, что мне не хочется пересказывать вам и половину. Рассказы часто противоречат друг другу, но все сходятся в одном: Владимир Воротынский — жуткий садист и корыстолюбец. Говорят, брата-бастарда он убил на дуэли, а другого, уже законного, запугал и сделал своим лакеем. Еще двух незаконных сестер выкрали из собственного дома и продали то ли в Рейх, то ли в Османскую Империю. Кстати, ваше родовое гнездо отошло именно ему.
— Ты про дом во Владимире? — спросил я, расхаживая по кабинету. Сестра устроилась на диване и за весь рассказ Амальгамы не произнесла ни словечка.
Сама же поздняя гостья уселась прямо на стол, а ее монстр смирно стоял в уголке, «играя роль» молчаливых доспехов.
— Да, но мне не удалось проникнуть внутрь. Там просто крепость. Охраны столько, что мышь не проскочит. Прошу прощения…
— Не извиняйся. Придет день, и мы войдем туда через главный вход, — ухмыльнулся я, и нексонианка ответила мне довольной улыбкой. — Надеюсь дом в целости?
— В общем и целом. Мне удалось понаблюдать за ним снаружи, и туда часто наведывается новый хозяин с гостями. Правда, не все из них выходят обратно.
— Ничего себе…
— Вот-вот. Ах, и еще! У Льва Константиновича есть еще законная дочь, Мария, но никаких сведений о ней, кроме того, что она учится в ГАРМе, мне нарыть не удалось. Видно, она самая умная из отпрысков графа.
— Про нее я могу рассказать куда больше, — ухмыльнулся я, и Настя с Гамой удивленно посмотрели на меня.
— В смысле? — спросила сестра.
— Помнишь Машу? Ну такую немного двинутую…
— Да, и… ЧЕГО⁈ Наша Маша-Потеряша это дочка Воротынских?
— Угу, но не думай о ней плохо. Она совсем не общается с родственниками, а в ГАРМ пошла только для того, чтобы вовсе забыть о своей семейке. Кстати, я пригласил ее к нам… Насть? Ты же не против гостей?