Выбрать главу

Настя же еще долго стояла на месте и не могла прийти в себя. Неужели?.. Неужели она?..

Свободна?

Всю жизнь дедушка готовил (или пытался подготовить) несносную внучку к служению роду, к замужеству с «достойным человеком», к постоянным делам и заботам, к деторождению наследника, наконец, и тут… неужели он все-таки понял, чего она на самом деле хочет?

— Кто, кто наследник⁈ — прыгал перед носом то одного, то другого аристократа скрюченный дедушка со слуховой трубкой у уха. — Я не расслышал, чье имя назвал этот зубастый негодяй? Алло, вы оглохли что ли?

Нет, Настя все слышала четко. Дедушка отдал почти все Евгению Михайловичу САБЛИНУ, «нынче носящему фамилию Скалозубов»! Ей же досталась лишь весьма скромная — по меркам высшей аристократии — сумма. Вот так номер…

В принципе, такого фортеля стоило ожидать — дедушка несмотря на свой старческий консерватизм и предсказуемость, умел удивлять. Вспомнить хотя бы его попытку превратить ее в мальчика, чтобы точно отбить в ней всякую тягу к служению Империи. К счастью, эта попытка полностью провалилась.

— Это неслыханно! — вырвал ее из оцепенения резкий голос княгини Болконский. — Как он мог отдать все непонятно кому и назвать его своим именем? Эта бумага — подделка!

Она отпихнула от себя Настю с Колей и, расталкивая людей, бросилась к сцене.

— Увы, ваше сиятельство! — попятился Сперанский, непрестанно кланяясь. — Сами изволили видеть печать рода, а завещание писано его рукой-с!

— Значит, ты поймал Петра Константиновича в умопомешательстве. Мошенник! Держите его!

— Прошу прощения, сударыня! — встал на ее пути пухлый, усатый и немного захмелевший князь Толстой. — Яков Станиславович поступил согласно протоколу. Все формальности соблюдены-с! А слово покойного закон-с! Мой юрист подтвердит-с. Емелька, поди-ка сюда, братец!

— А вы почему защищаете этого клыкастого черта, Степан Андреевич? — набросилась на него Болконская. — Ах, у вас же есть взрослые дочери, не так ли⁈

— Да, есть, но при чем тут они? — проговорил Толстой, многозначительно подкручивая рыжий ус и поглядывая в сторону Жени.

Все больше людей начали оглядываться на брата, и скоро вокруг них с Настей образовалось свободное пространство.

В ту же секунду к Сперанскому подскочил тот самый Емелька, принял у него из рук бумагу и, высунув язык, начал придирчиво рассматривать со всех сторон.

Зал снова задержал дыхание. Болконская сложила руки вместе, благочестиво подняла очи к потолку и горячо зашептала что-то себе под нос.

— Думаю, надо валить, Насть, — шепнул ей на ухо Коля. — А то сейчас бабушка вспомнит про нас, и тогда…

— Мое заключение, — поднял Емелька бумагу в воздух. — Завещание настоящее! Наследник княжеского рода Саблиных — Евгений Михайлович! Поздравляем!

Зал выдохнул. Кто-то с горечью, а кто-то с нескрываемым торжеством. Первыми были родители с сыновьями, а вот аристократы, которые додумались привести на вечер еще и дочерей, резко воспряли духом и начали шептаться со своими прелестницами.

Все больше глаз смыкалось на Жене, а он знай себе стоял по центру зала со скучающим видом и ковырялся в ухе. Раздались отдельные хлопки — сначала робкие, а потом весь зал разразился аплодисментами.

— Ну раз вопросов больше нет, господа, милые дамы! — раскланивался Сперанский. — Спасибо за внимание, вынужден покинуть вас. Сами знаете, дела-с, дела-с!

Он свернул завещание в трубочку и засунул ее обратно в трость.

— Милейший, — крикнул он слуге. — Прошу мою шляпу!

— А ну стоять! — крикнула Болконская и попыталась добраться до юриста. — Никто не выйдет из здания, пока МОЙ юрист не проверит все в точности! Где Сильвестр Бернгардович⁈

Тут же повсюду забегали слуги. Загрохотали ставни, щелкали замки и засовы.

— Эй, вы что? — раздались крики повсюду. — Что за глупости⁈

— Музыканты — музыку! — захлопала в ладоши Болконская, поднявшись на сцену. — Всем отдыхать и веселиться! Яков Станиславович, отдайте мне эту мерзкую бума… Коля, а ты куда намылился⁈

И все головы повернулись к юным влюбленным.

— Мы… — проговорил Коля, отступая вместе с Настей все дальше к выходу. — Домой.

— Ты и так дома! А ну отпусти эту бедную сиротку, живо!

В ответ Коля только сильнее сжал руку Насти.

— Ну уж нет! Ты же сама говорила, что к концу вечера я должен принадлежать только ей! Вот я и… принадлежу!

— Обстоятельства изменились, — вспыхнула Болконская, сошла со сцены и начала грозной поступью приближаться к пятившимся молодым людям. — Отпусти ее руку, Николай! Немедленно! Я не позволю тебе жениться на этой нищей княжне и оставить нас ни с чем!