Вдруг раздался грохот, и Кремлевская стена, возвышающаяся неподалеку, будто взорвалась. В ней образовался огромный пролом, и в окружении битых камней на них ринулась гигантская бледная змея с зубастой пастью.
— Это что еще за ху… — зарычал Жук и закашлялся.
Кажется, он переоценил себя. Слишком много сил вложил в тот удар, и все равно Титан остался стоять — и прямо на пути у змеи.
Его рука тоже была оторвана по локоть, но он не сделал ни единого шага в сторону.
Более того — он улыбался.
Когда Сергей Димитров с остальными оказались в холле, на них кинулась туча воронья.
— Сучка пернатая! — крикнула Маруся и вскинула пушку.
Прежде чем Пьер успел ее остановить, грохнул одинокий выстрел. Брызнула кровь, и на пол, дергаясь, упала одна из птиц.
— Черт, я же сказал не стре… — зарычал Пьер, и тут под потолком прокатился вскрик боли, а птицы разлетелись кто куда.
По всей усадьбе загрохотали двери, что-то разбилось, а затем из другого конца усадьбы раздался голос Виолетты:
— Нет, Сережа, не подходи ко мне! Если сунешься, то умрешь во славу Нексуса!
Она безумно расхохоталась. Сергей выругался и направился на голос.
— За мной не ходить! — предупредил он, оглянувшись на Пьера с Марусей. — Закрыть все окна и двери. Лучше вообще эвакуируйте все здание! Либо мы вернемся вместе, либо никто из нас не выйдет, поняли?
Пьер кивнул и, схватив Марусю за плечо, бросился на выход.
Звук закрывающихся дверей ударил Димитрова в спину. Он остался один, а Виолетта продолжала вещать, сменив тон на более грубый:
— Да, правильно, Сережа, теперь нам никто не помешает. Иди ко мне! Я твоя любимая, помнишь, как нам было хорошо вместе⁈
Снова раздался пронзительный крик, который также быстро оборвался.
— Нет, Сережа, это не я. Виолетта умерла час назад. Прошу, спасайся!
Сергей, ругаясь себе под нос, хромал по коридору, и в каждой тени ему виделась его любимая. Он бы сейчас все что угодно отдал, чтобы против него выступила вся мощь Молота Нексуса, но увы…
— Да, Сережа, иди ко мне. Я не кусаюсь. Разве что клююсь, и очень больно!
Когда он вышел в очередной коридор, повсюду с грохотом распахнулись двери. Из них вылетела стая взбесившихся воронов и ринулись прямо на него. Сергей прыгнул в открытую комнату и, поднявшись на едва зажившую ногу, резко закрыл за собой дверь.
Внутрь малой библиотеки успел залететь единственный ворон, а его пернатые собратья забарабанили клювами о деревянную поверхность.
— Ну же, Сережа, будь мужчиной! — порхая под потолком, голосила птица, а потом уселась на бюстик над дверью. — Имей мужество сдаться на милость Пожирателя!
— Сережа, Сережа, будь мужиком! Умри! Умри! Умри! — хохотали его дружки из коридора.
— Хрен тебе! — рыкнул Димитров. — Отдай мою жену, тварь!
— Больше никогда! Больше никогда! — расхохоталась птица и, слетев с бюста, попыталась клюнуть Сергея.
Он насилу отмахнулся, а стая воронов уже долбилась в окно. Треснуло стекло, и в комнату ворвался черный вихрь. Сбив на лету пару пернатых, Димитров вырвался в коридор и, пройдя несколько комнат, оказался в другом крыле.
Шорох крыльев и вороньи крики не утихали. Он шел все дальше, запирая за собой двери.
— Как ты мог поднять руку на свою жену, Сережа⁈ — рыдали где-то позади. — Я тебе отдавала всю себя, а ты так со мной! Негодяй, не видать тебе пощады! Заклюю до смерти! Выклюю глаза! Съем твою печень! Сотру кости в порошок!
Смахивая со лба кровь от многочисленных порезов, Сергей тяжело брел по длинным полутемным переходом, а нога с каждым шагом болела все сильнее. Пару раз тварям все же удалось задеть его, и теперь за ним по дорогому ковру тянулись кровавые следы.
Одно хорошо — в этой усадьбе хотя бы нет ловушек…
— Ох, Сережа, твоя кровь так хорошо пахнет, — хихикали голосом Виолетты то с одной стороны, то с другой. — Когда я до тебя доберусь, я вдоволь попирую на твоих костях!
— Жду не дождусь, — пробормотал Димитров и прислонился к стене. Идти дальше было слишком больно, да и незачем в общем-то.
С каждым появлением обезумевших птиц он все тверже понимал, что это и впрямь уже не Виолетта. Чудовище, которое сейчас висит в небе и заглядывает в окна, окончательно завладело ее разумом и больше не отступит. К чему оттягивать неизбежное?
Он спрятался за выступом стены, и вдруг шорох крыльев затих. Повисла напряженная тишина, а затем ушей коснулся — кажется, из соседнего коридора — приближающийся стук каблуков.
— Прости, Ви… — проговорил Сергей, нащупывая в кобуре пистолет. — Если ты еще есть в этом теле, то прости…