Они с ругающейся Бессоновой и Салтыковым направились дальше. Впереди загрохотали шаги, и скоро им пришлось остановиться. Через коридор погнали людей с мешками на головах.
— Нет, я слишком долго молчала, — сказала Ананке, пока цепь пленников неслась мимо них как стадо баранов. — Прежде чем мы доберемся до места встречи, лучше ответь себе на вопрос. Ты согласилась забраться на этот дирижабль из верности своему хозяину, из верности человечеству, или… по своей инициативе?
— Хватит. Я здесь для того, чтобы сделать дело, и сохранить жизни…
Один из пленников споткнулся и растянулся на полу. Его с руганью подняли на ноги и погнали дальше.
— … ликвидаторов, — закончила Амальгама.
— Ага, обменять жизни одних, чтобы спасти других. А тех в Кремле ты тоже думаешь спасти, или они такие же жертвы, как и эти бедолаги? Как его там… Василий Зубр, Мария Воротынская? И возможно, еще живой Евгений… А как там поживает его сестра?
— Ананке… Не лезь в мою голову, прошу…
— Ты говорила, что любишь шахматы? Как называется этот прием в партии? Гамбит, правильно? Пожертвовать меньшим, но выиграть инициативу. Именно этим ты оправдываешь свое…
— Заткнись! — вслух рявкнула Амальгама.
— Чего-чего⁈ — напряглась Бессонова. — Ты не охренела, дурочка?
Гама вздохнула.
— Прошу прощения. Кажется, путь свободен.
Лейтенант фыркнула.
— Запомни, Амгалена, или как там тебя. Если с головы Николая Иоанновича упадет хоть волосок, то я…
— Вы, что? — улыбнулась Гама уголком рта. — Убьете меня?
— Нет, я выживу. А я умею выживать, уж поверь, — криво ухмыльнулась Бессонова, и ее страшный шрам растянулся как продолжение рта. — И буду всегда стоять у тебя за спиной.
Щелкнул предохранитель, и они с Амальгамой вошли в грузовой отсек с кучей народу и открытым люком. Далеко внизу виднелся Кремль, наполовину скрытый облаком дыма. Снова что-то взорвалось, а потом сквозь пелену зажглась вспышка.
Гама смотрела на нее, не жалея глаз, но никак не могла взять в толк, что это.
В помещении были все — и Николай Годунов, и его отец, Иоанн, и еще три сотни людей, которые стояли на коленях у открытого люка. Внизу что-то ревело и грохотало, а порывы ветра заставляли обшивку дирижабля дрожать.
И в самом центре возвышался огромный металлический шкаф в форме женщины. Он слегка покачивался, а изнутри раздавался голос Обливион:
— Вот и все в сборе! Замечательно, позвольте мне выполнить мою миссию!
От грохота у меня заложило уши, а потом червь резко остановился. Вдруг все снова завертелось, и, наконец, последний раз дернувшись, наш «скорый поезд» затих.
— Приехали, — выдохнул Рихтер. — Кажется, мы больше никуда не поползем…
И это правда. Пробив своей башкой, наверное, дюжину зданий и разрушив лбом крепостную стену, червь даже изнутри представлял собой кровоточащее мясо.
— Видишь что-нибудь? — спросил я и вдруг почувствовал чудовищную силовую ауру. Кажется, Звезды близко.
— Нет… Последний удар о стены оставил его полностью слепым.
— Ладно, открывай рот, и мы… — и вдруг червяка сотряс сильный удар, а измочаленный рот заполнился кровью.
Через секунду пасть начала раскрываться.
— Сука, это не я… — охнул Рихтер и зарычал от боли.
Мы же с Настей соскочили с языка, и тут рот открылся во всю ширь. Снаружи показался силуэт немаленького роста. В нем, наверное, не меньше трех метров…
— Что за черт⁈ — закатил я глаза, а Настя вскрикнула.
Рот затрещал и гигант, одетый в обрывки формы Рейха, разорвал его надвое, а потом залез прямо внутрь. И тут я осознал, что аура невероятной силы исходит именно от него. И более того — она была родной.
Похоже, вот и ты, очередной Неро.
— Сомневаюсь, что он собрался нас спасать, — заметила Настя, и вдруг у моего «брата» из руки вылез гигантский клинок. В следующий миг он вогнал его червю прямо в глотку. Тварь задергалась и взвыла, а гигант потянулся к нам.
На уродливой морде некса-рейховца сверкала довольная улыбочка. Ага, видать, он тоже меня узнал. Не терпится воссоединиться с родственником?
— Последний… — бормотал он. — Последний кусочек…
— Нет уж, погоди, — ухмыльнулся я и свистнул Дружку. Меч вылетел из ножен и вошел Неро в грудь по самую крестовину.
Тот, однако, совсем не смутился, продолжая тянуть к нам лапищу. И тут Дружок завертелся в ране, как бур, а во все стороны полетели обрывки плоти. Неро охнул и попытался схватить клинок за рукоять, но тут челюсти червя резко сомкнулись.
Хлоп! — и враг оказался зажат между зубами. Улыбочка резко пропала, но зато жаром от него полыхнуло с такой силой, что все вокруг начало плавиться. Рихтер закричал и, оторвавшись, от неба червя, рухнул Неро прямо на голову.