— Не имею ни малейшего понятия, — отрезала Гама.
— Жаль, — сказал Жук и ухмыльнулся. — А вот что бы вы стали делать, будь вы на месте этих бедолаг? Стали бы вы искать счастье в кругу врагов, ненавидящих даже вашу тень?
Амальгама улыбнулась.
— Вполне, и… Да и к чему мне задумываться о таких пустяках? Я-то его уже нашла.
— Вот как?..
Вдруг в дверь раздался громкий стук.
— Госпожа Амальгама, вы там? — послышался голос Зубра. — Почему из вашей двери пахнет паленым⁈
Гама сжала зубы и посмотрела на Жука. Тот хмыкнул и отстранился. Его глаза погасли.
— Все нормально Василий, — громко сказала Гама, осознавая, что она вся мокрая от пота. Нужно срочно на воздух — в каюте как в бане.
Затем она обернулась к Светлане. Сквозь балдахин виднелись ее горящие глаза, которые девушка не сводила с Жука.
— Просто перестаралась с выпрямителем для волос… — продолжила Гама, присаживаясь на краешек кровати. Светлана тут же вцепилась в нее как в спасательный круг.
— Включите кондиционер и зайдите к Евгению Михайловичу, — проговорил Зубр из-за двери. — Срочно.
— Хорошо, — крикнула она и шепнула Жуку: — Что ж, товарищ майор. Увы, нам придется отложить наш разговор на потом.
Он еще несколько секунд внимательно вглядывался в Амальгаму. А потом вытащил изо рта давно прогоревшую сигарету и направился на выход.
Дверь раскрылась, и к удивлению Зубра в коридор вышел Жук. В руках он комкал дымящийся окурок. Жаром в коридор дохнуло так, словно в каюте разожгли костер.
— Алексей? Что ты?..
— Пришел пожелать даме спокойной ночи, — буркнул он и, оставляя после себя дымящиеся следы, пошел прямо по коридору.
Зубр скрипнул зубами. В байку про выпрямитель он не поверил ни на секунду. Неужели этот чертов параноик ее раскрыл⁈ Но что тогда?..
Он хотел было броситься в комнату, но тут в коридор вышла Амальгама, да и не одна. К ней прижималась Светлана Герасимова. Первая выглядела взволнованной, а вот вторая тряслась как листочек.
А еще левая рука Амальгамы намокла от крови.
— Все хорошо, Василий. Евгений меня ждет, да? — натянуто улыбнулась нексонианка, и они вместе со Светланой направились к каюте Евгения Михайловича.
Зубр проводил обеих хмурым взглядом, выругался и направился искать своего несносного знакомого. Сегодня с утра башка просто раскалывалась, а теперь стало только хуже.
Жука он нашел спустя пару минут в пустующей кают-компании.
— Алексей…
На столе уже ждал пузырь с водкой. Майор сидел и наполнял две большие рюмки.
— Будешь? — пододвинул он рюмку, полную до краев. Закуски не было.
Зубр хотел было послать его на Нексус, но Жук уже поднял свою.
— За Веру, — сказал он и, не дожидаясь собутыльника, опрокинул ее одним махом.
Следом какая-то неведомая сила притянула Зубра к стулу, он взял свою рюмку и выпил.
Целую минуту они просто молчали.
— А теперь рассказывай, — сказал Жук, закуривая новую сигарету. — Как эта Амгалена Васильевна в постели?
Мы собирали вещи, а под нами до горизонта простирался Владимир. На первый взгляд — все такой же суетливый и гигантский муравейник, но все равно в нем что-то неуловимо изменилось.
Он стал как-то… тусклее?
— Людей на улице меньше, — сказала Амальгама, вглядываясь в иллюминатор. — Да и машин тоже.
Тут она была права. Улицы кое-где были практически пусты.
— Отчего же? — спросила Маша, сидевшая рядом. — Выходной?
Настя же не сводила взгляда с города и молчала. Кажется, она давно все поняла.
— А вы не догадываетесь? — улыбнулась нексонианка. — Посмотрите на небо, Мария Львовна. За минувшую ночь он стал еще ближе.
Она была права. Еще чуть-чуть, и Пожиратель «проглотит» небо. То, чего человечество боялось целый век воплощалось на наших глазах. Времени оставалось мало.
Я позвонил Герде, чтобы спросить, как обстановка в городе, но моя ненаглядная инквизиторша отчего-то не брала трубку. Обиделась что ли?
— Кажется, жители Фаустово оказались куда крепче столичных зевак, — ухмыльнулась Амальгама. — Те жили под угрозой Монолитов десятилетиями и восприняли нашу победу как возможность пожить без опасности хотя бы немного. А вот жители Владимира слишком долго чувствовали себя в полной безопасности. Свыклись с ней, расслабились, и теперь…
— Трепещут, — сказала Ди, стоя за спинкой моего кресла.
Она прилетела ночью. Сказала, что спешила как могла, и, едва завидя мое обрадованное лицо, бросилась обнимать. Маша немного подохренела от такого бурного выражения чувств, но потом Ди рассказала нам о своих злоключениях в усадьбе Кречетовых и в домике Костоправа, и обе девушки даже всплакнули.