— Сука, Маруся! — зарычал мужчина с серьгой. — Я же сказал не стрелять!
Девушка с дымящимся стволом обернулась и пожала плечами.
— Либо она, либо я, — просто сказала она и завертела пушку на пальце. — О, вы же Сергей Димитров, правильно?
— Ага, — кивнул Сергей, с трудом поднимаясь на ноги. — Но какого тут…
Но девушка безапелляционно направила ствол ему в грудь и улыбнулась:
— Отлично! Значит, будете приманкой!
И тут из холла раздался голос Ди:
— Сережа… Сережа, ты приехал? Иди-иди сюда, любимый, поцелуй меня и умри во славу Нексуса!
Глава 21
Едва Рихтер соединился с полудохлым червем в одно огромное и крайне жуткое существо, как монстр завозился, привстал, раскрыл пасть и попытался меня съесть.
— Это что еще за шутки⁈ — зарычал я, дав ему хороший хук по носу. — Александр, приди в себя! Тебе еще рано сходить с ума!
— Я в себе, благодарю покорно! — заворчал здоровенный червяк Рихтер. — Лезьте ко мне в рот, ваше сиятельство, я не собираюсь вас глотать!
Червь снова раскрыл свою вонючую пасть и вывалил огромный, шершавый язычище. Пахнуло изнутри ядрено, и запах ощущался даже сквозь фильтры. Похоже, эта тварь уже один раз умирала…
— Давайте, чего встали! Времени и так нет!
Перебарывая отвращение, я оседлал язык, и эта бледная зараза втянулась в рот. Следом «окошко», по краям которого желтели острые зубы, захлопнулось.
Опустилась тьма. Неприятно. Нужен свет. Я зажег огонек на пальце.
Ох, мать! А зубов у этого чудища так много, что они даже из неба вырастают. Меня не пронзило по какой-то случайности.
— Только не сожгите мне рот! — раздался голос.
— Рихтер, вы где? — заозирался я.
— Выше. Я прямо над вами.
Подняв подбородок, я увидел своего товарища. Верхняя половина туловища Рихтера вырастала прямо из бледного неба.
— Какая мерзость…
— Поверьте, мне еще тяжелее, чем вам, — вздохнул Изменяльщик. — Держитесь за что-нибудь…
Все задергалось, и я обхватил скользкий язык, покрытый слизью. Один из клыков едва не вонзился мне в плечо.
— Рихтер, я вас никогда не прощу!
— Между прочим, ваше сиятельство, сделать из этой твари союзника было вашей идеей! Держитесь и не закатитесь мне в глотку! Сейчас мы вылезем на поверхность и немного наведем там шороху. Следующая остановка — Кремль!
Я выпустил когти с шипами и прижался к трясущейся плоти червя. Ему, как и Рихтеру, это не слишком пришлось по душе.
Раздался утробный вой, но я «обнял» язычище только сильнее.
— Чую, поездочка будет еще та… — выдохнул Изменяльщик, зажмурившись. — Кстати, Евгений, а вы никогда не бывали в Москве?
— Нет, откуда? Я и ГАРМ даже не закончил. А почему вы спрашиваете?
— Да я вот был, но всего три раза. Город совсем не знаю… Ладно, придется ориентироваться по башням со звездами. Наверняка, в Москве их не так уж и много.
Щелкнул дверной замок, и Амальгама отвернулась от иллюминатора. Битва и не думала утихать, и вот-вот должно было случиться что-то страшное. Из-под земли доносился пугающий гул.
— Ах, а я думала вы про меня забыли, — улыбнулась Гама, когда на пороге снова показалась эта парочка — наглая девица со шрамом и хрен без нижней челюсти. — Можно мне еще чего-нибудь покрепче, а то запасы спиртного уже подходят к концу?
Увы, эти двое даже и не подумали ответить — стояли и пялились на нее как бараны на новые ворота.
Гама напряглась. А шрамированная сука смотрит на нее так, словно…
— Как можно забыть про таких гостей? Весь дирижабль только про вас и говорит, — и порог переступил Николай Иоаннович, наследник престола. На портретах, которых приходилось видеть Гаме, Годунов-младший выглядел куда внушительней.
Это у него что в руке, пузырь⁈
Она встала и сделала реверанс.
Зажурчала жидкость, и наследник престола лично наполнил ее бокал до краев. И да, водкой, причем чистейшей.
— Выпейте, нексонианка, — приказал Николай, присаживаясь в кресло. — За победу человечества.
Под ними что-то громыхнуло. Дирижабль задрожал, а затем затрещала земля. Следом раздался чудовищный вой.
— С удовольствием, — улыбнулась Гама, и когда она выпила все до капли, посмотрела в иллюминатор.
Там сквозь дым просматривалось нечто бледное, длинное и крайне злое. Черт, и сколько у Нексуса еще жутких слуг в запасе?
Тем временем, Годунов налил ей еще. Сам он при этом и не подумал пить.
— За вечную жизнь человечества, — сказал он, прищурившись. Амальгама не отказалась.