Габи отшвартовалась от берега. Сирокко, не жалея сил, отталкивалась шестом, направляя скорлупу на середину реки, затем она заняла свой пост на корме, положив руку на румпель. Подул ветерок, и она опять ощутила отросшие волосы. «Как приятно, когда ветер треплет волосы. Это одна из тех мелочей, которые мы утратили», – подумала Сирокко.
Габи и Билл были возбуждены, они забыли свою враждебность, сидя у противоположных бортов лодки, наблюдая за простирающейся перед ними рекой и выкрикивая Сирокко предупреждения об опасности.
– Запевай морскую песню, капитан! – закричала назад Габи.
– Ты все перепутала, глупышка, – засмеялась Сирокко. – Это вы, бедняги, откачиваете там в кубрике воду и поете песни. Ты что, не видела «Морского колдуна»?
– Нет, это какой-то триллер?
– Это экранизация шедевра старины Джона Уэйна. «Морской колдун» – это название корабля.
– А я подумала, что это капитан. И ты просто выбрала себе такое прозвище.
– Следи за собой, не то я сброшу тебя за борт.
– А как мы назовем наш корабль, Роки? – спросил Билл.
– Эй, а и правда, ведь у него же должно быть название, верно? Я так была занята поисками шампанского для ланча, что совершенно позабыла об этом.
– Ты, кажется, упомянула шампанское? – простонала Габи.
– Есть какие-нибудь предложения? У тебя есть шанс продвинуться по службе.
– Я знаю, как назвал бы его Калвин, – неожиданно сказал Билл.
– Не напоминай мне о Калвине.
– Тем не менее, мы приняли для наименований греческую мифологию. Корабль следовало бы назвать «Арго».
Сирокко, казалось, сомневалась.
– Это что-то, связанное с поисками золотого руна? Да, да, я сейчас вспоминаю кинофильм про это.
– Мы ничего не ищем, – заметила Габи, – мы знаем, куда нам надо идти.
– Ну тогда как насчет… – Билл помолчал, сосредоточенно глядя перед собой. – Я думаю об Одиссее. У его корабля было название?
– Не знаю. Мы потеряли нашего специалиста по мифам. Но если бы он и был здесь, то не думаю, что захотел использовать это название. Одиссей не означает ничего, кроме волнений.
– Ты суеверна, капитан? Вот никогда бы не подумал, – улыбнулся Билл.
– Это море, парень. Оно чуждо человеку.
– Ну тогда давайте назовем эту лодку «Титаник». Это название было бы по тебе.
– Еще лучше. Не искушай судьбу, приятель.
– А мне тоже нравится такое название, – засмеялась Габи. – Кто поверит, что такое прославленное название дали лодке, сделанной из скорлупы ореха?
– Пусть будет по-вашему, – задумчиво посмотрев на них, сказала Сирокко. «Титаник» так «Титаник». Попутного ему ветра, вам надо прокричать это, иначе не будет счастливого путешествия.
Команда прокричала приветствие три раза, Сирокко с улыбкой поклонилась.
– Долгой жизни капитану! – прокричала Габи.
– Послушайте, – сказала Сирокко. – Ведь теперь надо написать название на борту, или холера его знает где еще.
– На чем? – с шокированным видом спросила Габи.
– Тебе хорошо сейчас говорить, – улыбнулась Сирокко, но я ничего не знаю об этих дерьмовых лодках. У кого есть опыт мореплавания?
– Я немного плавала, – сказала Габи.
– Ну так будешь корабельным лоцманом. Поменяешься со мной местами. – Она оставила румпель и осторожно пошла вперед. Она привалилась к спине Габи, обняла ее за шею и скрестила руки у нее под головой.
– Я принимаю важное командирское решение, – сказала она, зевая во весь рот. – Побеспокойте меня только в случае шторма. – Под громкие восклицания команды она закрыла глаза.
Клио была длинной, извилистой, с медленным течением. На середине реки четырехметровый шест не доставал дна. Опуская шест в воду, они чувствовали, как об него ударяются какие-то речные существа. Они никогда их не видели. Они держали «Титаник» между серединой реки и правым берегом.
Сирокко решила, что они будут останавливаться и выходить на берег только для того, чтобы собрать фруктов – это никогда не занимало больше десяти минут. Но что касается несения вахты, то здесь было не все в порядке. «Титаник» слишком часто садился на мель и приходилось будить спящих. Когда «Титаник» застревал в тине, вытягивать его оттуда приходилось всем вместе. Они быстро поняли, что «Титаник» довольно неповоротлив, и при приближении мели двоим приходилось отталкиваться шестами от опасного места.
Они решили останавливаться на привал каждые двенадцать-пятнадцать часов. Сирокко составила расписание, по которому во время плавания два человека обязательно должны были бодрствовать, а во время стоянки – один.
Клио извивалась на почти плоской местности подобно змее, одурманенной нембуталом. Стоянка могла находиться лишь в полукилометре от предыдущей, если мерить по прямой. Они бы уже заблудились, если бы не канат в центре Гипериона. Сирокко знала, что пока они не приплывут к реке Офион, канат должен находиться к востоку от них.
Возвышаясь как невообразимый небоскреб, канат все время служил им маяком. Поднимаясь, он, казалось, тянулся к ним, пока не исчезал за пределами крыши. Они должны были проплыть мимо него, следуя к расположенным под углом поддерживающим канатам, ведущим к спице над Реей. Сирокко надеялась посмотреть на них вблизи.
Жизнь вошла в однообразное русло. Вскоре они стали безупречной командой, они понимали друг друга без слов. Работы было мало, в основном это были тревоги по поводу преград в виде песчаных отмелей. Габи и Билл тратили много времени на внесение исправлений в одежду друг друга. Оба они ловко управлялись с иглами из колючек. Билл, помимо этого, постоянно чинил руль и старался придать большую комфортность лодке.