Сирокко шевельнулось, так как не смогла сдержать возбуждения. Апрель говорила так, как будто она имела авторитет в общине ангелов. Наверняка они слушались ее.
– Так случилось, что я пришла сюда наверх за миром, – сказала она. – Не уходи! Пожалуйста, не уходи!
Апрель дрожала, но не двигалась с места.
– Мир невозможен.
– Я не могу в это поверить. Многим титанидам так же тяжело на душе, как и тебе.
– Может ли ягненок договориться со львом? – покачала головой Апрель. – Летучая мышь с насекомым, птица с червяком?
– Ты говоришь о хищниках и жертве.
– Естественный враг. Это заложено в наших генах – убивать четырехногих. Я могу… как Апрель, я понимаю, о чем ты говоришь. Мир возможен. Мы летаем на немыслимые расстояния только ради битвы. Многие из нас не возвращаются назад. Набирать высоту очень тяжело и мы падаем в море.
– Я просто думала, что если бы мы с тобой вместе смогли быть представителями на…
– Говорю тебе, что это невозможно. Мы – Орлы. Ты не сможешь даже собрать нас вместе, а тем более заставить нас встретиться с четырехногими. Существуют другие кланы, некоторые из них общительные, но они не живут в спице. Может быть, тебе повезет там, но я сомневаюсь.
Все трое некоторое время молчали. У Сирокко было тяжело на душе от того, что она потерпела поражение. Габи положила ей на плечо руку.
– Как ты думаешь, она говорит правду?
– Думаю, что да. Это звучит примерно так, как говорил мне мейстерзингер. Это выше их.
– Ты говорила, что пыталась увидеть Гею. Зачем? – спросила Сирокко у Апрель.
– Для мира. Я хотела спросить у нее, зачем война. Если бы не это, я была бы совершенно счастлива. Она не услышала мой зов.
Или же она не существует, – подумала Сирокко.
– Ты будешь все-таки продолжать ее искать? – спросила Апрель.
– Я не знаю. С какой целью? Почему этот сверхчеловек прекратит войну только из-за того, что я об этом попрошу?
– Что может быть хуже в жизни, чем строить догадки? Ну, а если ты вернешься сейчас, что ты будешь делать?
– Я еще не знаю…
– Ты проделала долгий путь, преодолела огромные трудности. Мой народ говорит, что Гея любит хорошие истории, а еще она любит настоящих героев. Ты герой?
Сирокко вспомнила о несущемся в черную бездну Джине, о бегущем к своей гибели Свирели, о набросившейся на нее ильной рыбе. Конечно же, герою следовало поступать не так.
– Да, она герой, – сказала вдруг Габи. – Изо всех нас только Роки годится на эту роль. Мы все еще сидели бы в грязных хижинах, если бы только она не вытолкнула нас. Она заставила нас идти к цели. Мы можем и не достичь ее, но когда придет этот спасательный корабль, бьюсь об заклад, он не застанет нас сидящими сложив руки!
Сирокко была смущена. С тех пор как был захвачен их корабль, она все время боролась с чувством вины из-за неисполненного долга. Ей не было неприятно, что кто-то думает, что она действовала хорошо. Но герой? Нет, это уж слишком. Она всего лишь исполняла свой долг.
– Я думаю, это произведет на Гею впечатление, – сказала Апрель. – Иди к ней. Стань в ее ступице и кричи. Не надо унижаться и умолять. Скажи ей, что ты имеешь право получить ответы на все наши вопросы. Она послушает.
– Пойдем с нами, Апрель.
Женщина-ангел медленно отодвинулась.
– Меня зовут Ариэль Свифт. Я не пойду ни с кем и никто не пойдет со мной. Я никогда больше не увижу вас. – Она исчезла опять, и Сирокко знала, что она сдержит слово.
Сирокко посмотрела на Габи, которая закатила глаза и слегка скривила рот.
– Все? Какого черта, почему? Я хотела спросить ее кое о чем еще!
Глава 23
– Ты знаешь, что я не герой.
– Ладно, согласна, героиня.
Сирокко хихикнула. Они лежали, шел последний день их четырнадцатой зимы, проведенной вместе в спице. От ступицы их отделяло уже всего десять километров. Им надо было только дождаться оттепели.
– Совсем не это. Если здесь и есть героиня, то это ты.
Габи покачала головой.
– Я только помогала. Просто, наверное, тебе было бы гораздо тяжелее, если бы меня не было рядом.
Сирокко молча стиснула ее руку.
– Я просто шла рядом, помогала преодолевать неприятности, но это совсем не геройство. Герой не стал бы пытаться сбросить Джина с обрыва без парашюта. Герой ты, а не я.
Они молчали, каждый думал о своем.
Сирокко не была уверена в том, что сказанное Габи правда. Частично это соответствовало действительности, хотя она никогда не решилась бы произнести это вслух. Габи не смогла довести их так далеко, она не лидер. Но я? – спрашивала себя Сирокко. Конечно, она пыталась им быть. Но смогла ли бы она сделать все в одиночку? Сомнительно.
– Смешно, не правда ли? – спросила Габи тихонько.
Сирокко искренне удивилась.
– Как можно называть восемь месяцев борьбы смешными?
– Я наверное, неправильно выразилась.
– Нет, ты права. Но ты знаешь, что я имею в виду.
Происходила странная вещь. Она изо всех сил пыталась понять причины депрессии, одолевавшей ее в последние недели. Путешествие шло к концу. Они должны узнать, возможно возвращение на Землю, или нет.
– Я не хочу возвращаться на Землю, – сказала Сирокко.
– Я тоже.
– Но мы можем просто так вернуться назад.
– Мы сделали все, что было в наших силах.
– Нет, я упрямая. Мы должны довести дело до конца. Я должник перед Апрель и Джином, и остальными нашими также. Я должна узнать, что с нами произошло и почему.