У церкви Сан Миниато, на площадке, носящей имя художника, откуда он в 1529–1530 годах защищал свой родной город… стоит бронзовая копия «Давида».
Не теряй надежды, Италия! Даже в печальное время, когда иностранные властители и твои собственные недоброжелатели трусливо стараются задушить тебя, не теряй веры!
«…non veder, non sentir…»
(«…не видеть, не слышать…»)
Увы! Увы! Я предан незаметно промчавшимися днями. Я ждал слишком долго… время пролетело, и вот я старик. Поздно раскаиваться, поздно раздумывать — у порога стоит смерть… Напрасно лью я слезы: какое несчастье может сравниться с утраченным временем….
Увы! Увы! Оглядываюсь назад и не нахожу дня, который бы принадлежал мне! Обманчивые надежды и тщеславные желания мешали мне узреть истину, теперь я понял это… Сколько было слез, муки, сколько вздохов любви, ибо ни одна человеческая страсть не осталась мне чуждой.
Увы! Увы! Я бреду, сам не зная куда, и мне страшно. И если я не ошибаюсь, — о, дай бог, чтоб я ошибался, — вижу, ясно вижу, создатель, что мне уготована вечная кара, ожидающая тех, кто совершал зло, зная, в чем добро. И я не знаю ныне, на что надеяться…
Нужно представить себе, чем было для мыслящих людей того времени разграбление Рима и падение Флоренции, — ужасающим банкротством разума, полным крушением
24 февраля 1531.
Себастьяно дель Пьомбо — Микеланджело.
Теперь пусть хоть все рухнет, я не стану жалеть, мир мне кажется достойным только смеха… нет, я уже не тот Бастьяно, каким был до разгрома, — до сих пор не могу опомниться.
Теперь, дорогой мой друг, после того как мы с вами прошли огонь и воду и пережили такое, что и вообразить трудно… остаток дней своих постараемся прожить мирно, если только нам это удастся. На фортуну ведь особенно полагаться не приходится, слишком она зла и любит причинять боль…
Кондиви.
По окончании войны папа Климент велел отыскать Микеланджело и сказать ему, что если он согласится продолжать давно начатые гробницы, то ему будут дарованы свобода и покой. Услыхав это, Микеланджело покинул свое тайное убежище и, несмотря на то, что не держал в руках резца около пятнадцати лет, с таким рвением принялся за работу, что через несколько месяцев сделал все статуи, украшающие ризницу церкви Сан Лоренцо…
29 сентября 1531.
Джованни Баттиста ди Паоло Мини — Валори.
…Микеланджело изнурен и сильно отощал. Я беседовал о его состоянии с Буджардини и Антонио Мини, и мы все того мнения, что, если о нем не позаботиться тотчас же, он долго не протянет. Он слишком много работает, мало и дурно питается, а спит и того меньше. Еще с прошлого года он страдает от болей в голове и в сердце.
21 ноября 1531.
Папа Климент VII — Микеланджело.
…Не должен ты заниматься никакими другими работами, кроме возведения гробницы, что мы тебе поручили.
Флоренция, конец июля — начало августа 1533.
Микеланджело — Себастьяно дель Пьомбо в Риме.
Мой дорогой… Я получил оба мадригала, и сер Джован. Франческо [Фаттуччи] приказал их несколько раз пропеть. И судя по тому, что он мне сказал, их сочли удивительными в отношении пения, слова же этого никак не заслужили. Вы этого хотели, и я получил величайшее наслаждение…
О работе здесь [в Капелле Медичи] я пока ничего больше писать не буду, так как мне кажется, что я за эти дни писал о ней достаточно и, насколько мог, пытался во всех подробностях подражать манере и стилю Фиджованни, которые кажутся мне весьма подходящими для того, кто хочет сказать о многих вещах. Не показывайте этого письма…
Вазари.
…Но гораздо больше изумляет он всякого мыслью, выраженною им в гробницах герцога Джулиано и герцога Лоренцо Медичи, что одной земли было недостаточно для достойного погребения их величия, что все элементы мира должны участвовать в нем, поэтому должно украсить их гробницы четырьмя статуями: Ночи и Дня — на одной, Утра и Вечера — на другой. Позы этих статуй так прекрасны, мускулы переданы так искусно, что, если бы искусство погибло, их одних оказалось бы достаточно, чтобы возвратить ему первоначальный свет.
Кондиви.
Правда, ни одна из этих статуй не закончена вполне, однако все они так прекрасны, что не нуждаются в последних ударах резца.
Эти четыре статуи поставлены в ризнице, нарочно для них построенной и находящейся в левой стороне церкви, против старой ризницы. Несмотря на то, что они имеют одинаковую величину и служат как бы одной идее, они все различны по положению.
…Одни из них олицетворяют день, другие ночь, а все вместе — время.
Вазари.
Что могу я сказать о Ночи, статуе не то что редкой, а единственной? Кто видал в каком бы то ни было веке скульптурные произведения, древние или современные, сделанные с таким искусством? Чувствуется не только покой спящего, но также скорбь и печаль человека, теряющего нечто чтимое им и великое. И думается также, что эта Ночь затемняет всех, кто в какую бы то ни было эпоху статуей или картиной пытался, не говорю превзойти, хотя бы сравняться с ней. Сон передан здесь так, точно перед нами в действительности уснувший человек. Поэтому-то люди ученейшие сложили в ее честь немало стихов латинских и итальянских…
Джованни Строцци на «Ночь» Буонаррото:
Ответ Буонаррото: