Столь гордой и набожной женщине, как Элиза, вероятно, было сложно переносить необъяснимые отсутствия ее скитающегося мужа, и она сблизилась, из необходимости, со старшим сыном, который казался осторожным и мудрым не по годам. Она видела в нем качества, еще не заметные всему миру. Так как мать полагалась на него и передала взрослые обязанности, Джон быстро повзрослел и приобрел необычную уверенность; вероятно, ему льстило, что он служил заменой отцу и был необходим для выживания семьи. Его отношения с братьями и сестрами казались скорее отеческими, он часто давал им наставления. По его словам: «Я знаю, что мне значительно помогло доверие, возложенное на меня с раннего детства»22. Необходимость быть ответственным с детства, несомненно, наложила свой отпечаток на Джона Д., он редко испытывал внезапную радость или легкость юности. Он рос, как маленький взрослый, под грузом обязанностей и развил преувеличенное чувство долга, которое будет заметно всю его жизнь. Он привык видеть в себе вынужденного спасителя и в трудных ситуациях брать все в свои руки.
Пока мальчик не смог взглянуть на отца более взрослыми глазами, Джон боготворил его. Уильям Эйвери Рокфеллер, вполне способный на подвиги в стиле героя сказок лесоруба-великана Пола Баньяна, обладал решительностью и мужественностью, которые каждый мальчик мечтает видеть в отце. «Я родом из сильной семьи, мужчин необычной силы, семьи исполинов, – заявил Рокфеллер в пожилом возрасте23. – Какой яркой улыбкой озарялось лицо отца! Все любили его. Его называли «дядя Билли»24. Все рассказывали, что Билл обладал множеством талантов. Он был таким великолепным атлетом, что мог встать рядом с забором и перепрыгнуть его спиной вперед; таким прекрасным чревовещателем, что создавал полдюжины персонажей, говорящих одновременно; таким превосходным дрессировщиком, что однажды выучил трюкам ручного медведя, которого выиграл в соревновании по стрельбе; и таким умелым гипнотизером, что, по легендам, мог «навести туману» на любого человека или зверя25.
Если образ Элизы у детей ассоциировался с дисциплиной, Билла они отождествляли со смехом, изобилием и добрыми временами. Он был идеальным товарищем по охоте и рыбалке, метким стрелком, способным сбить в полете мелкую птичку. Билл обожал оружие, дома в Моравии он держал великолепный набор вычищенных хорошо смазанных винтовок (в том числе одну с оптическим прицелом). Он мог выбрать сосну на лугу и быстрыми выстрелами очистить ее от коры. Меткость хорошо служила ему при продаже патентованных лекарств, с ее помощью он собирал толпу в незнакомых городах. Он ставил чучело с глиняной трубкой во рту, отходил на две сотни шагов и выстрелом разносил трубку вдребезги, а затем предлагал десятидолларовую банкноту любому в толпе, кто сравнится с ним в мастерстве.