А там, в странном желтоватом тумане, что это было? Мы были в море и нигде не приближались к суше, и все же я мог поклясться, что в тумане был какой-то пейзаж, место с больными деревьями, с которых капала ихор, и туманным, сырым болотом в качестве земли.
В красноватом небе ужасные летучие мыши с клювами зеленого цвета гонялись за желтокрылыми птицеподобными тварями с острыми углами и пухлой белой плотью. Когда летучие мыши срывали птицеподобных тварей с воздуха страшными когтями, темно-красная кровь и куски сплетенной плоти падали на влажную землю, чтобы их высосали и поглотили миазмы.
До меня доносились жуткие крики и непрекращающееся жужжание. Вдалеке, вне поля зрения, я услышал топот тяжелых ног и заунывный вой, от которого у меня заложило уши. Я едва не лишился чувств от испуга, гадая, какое огромное чудовище могло издавать такие звуки.
Моя кожа покрылась колючками, а по затылку побежали мурашки.
- Уходите, мерзкие твари, - прошептал я про себя.
Под корявыми деревьями были сучья и валежины, из которых выглядывали твари. Это были не мягкие пушистые зверьки, а абсолютные видения из ада. Из длинных маслянистых рыл прорастали клыки, а при виде посторонних они оскаливали длинные стальные когти.
Трое членов экипажа тоже уставились в туман, разинув рты. Теперь я знал, что вижу не глазами безумца: они тоже разглядывали пейзаж, колыхавшийся и сопоставлявшийся над морем. Огромные рыбы плавали между кораблем и пейзажем, который за ним следовал. Я не сомневался, что они каким-то инфернальным образом связаны между собой.
- Что это? - спросил мужчина, схватившись за голову, словно вид потустороннего мира вызывал сильную головную боль и тошноту. Он задыхался. - И эта чертова рыба... Шлюпка больше девяноста футов в поперечнике, а он длиннее. Вы видите его?
Один из членов экипажа подбежал к перилам и взобрался на них, чтобы лучше рассмотреть огромную рыбу.
- Посмотрите на нее.
- Слезай, - сказал я ему, - а то упадешь.
Он посмеялся над такой идеей, но, поскольку корабль обычно дрожал во время плавания, у него от паники и страха разбежались глаза, и он перевалился через перила и упал в море.
Мы должны были сообщить, что это человек за бортом, и позвать на помощь, хотя у него было бы мало времени, чтобы выжить, плавая в холодной воде, но мы застыли на месте.
- Вот он, - позвал один из членов экипажа, и я вдруг не понял, имел ли он в виду, что видит своего товарища по команде или большую акулу.
Я наблюдал за тем, как упавший человек показался маленьким темным пятнышком на белом фоне волн; он был на плаву и боролся с ледяной гладью моря. Бедняга, должно быть, сильно замерз.
- Один из мужчин издал нечто среднее между стоном и вскриком.
Лопнув, как виноград, человек в воде внезапно разорвался, когда несколько зубов акулы вцепились в него. Рыба сделала рывок в сторону, и мокрый, расколотый член экипажа перевернулся в черную пасть; чудовище проплыло под волнами и ушло в сторону. Если бы мы не наблюдали за происходящим, то не увидели бы, как ужасная тварь расправилась с беднягой.
Но на этом ужас не закончился.
Я едва успел смириться с огромной акулой и тем, что она сделала, как мое внимание вновь привлек туман, лежащий на воде.
Я увидел в тумане фигуру, ноги которой были покрыты плотской броней цвета нестиранного белья. У него были спиралевидные рога и маленький сосущий, хватающий, круглый рот с рядами острых зубов; он голодно смотрел на нас. Его студенистые, ревматические глаза следили за нашими движениями. Несмотря на броню, голод и свирепость, я чувствовал, что в драке он слабак и трус и будет вести себя как слизняк.
Это вызывало у меня отвращение.
С ненавидящим взглядом он (это было существо мужского пола, поскольку у него были внушительные мужские гениталии) выплюнул в нас комок мокроты, и тот, пролетев через (как мне показалось) измерения и время, приземлился прямо на палубу. От слизи воняло гнилью и блевотиной. Любой хищник почувствовал бы этот запах и убежал бы от этого существа, настолько отталкивающей была его слюна.
Огромная рыба проплыла перед нами, и желтый туман рассеялся.
Один из членов экипажа подошел к субстанции, которую рыба выплюнула на палубу. Они колебались, не зная, подойти или убежать, а ведь им еще предстояло отчитаться перед старшими о потере человека. Каким ужасным было это время для каждого из нас.
- Не приближайтесь к нему, это страшная вещь, - сказал я, уладив этот вопрос. По мере того как они подходили к слизи, я ощущал глубокий трепет. Почему никто не прислушался к моим предостережениям? Если она дурно пахла, то и выглядела тошнотворно, а при взгляде на нее у меня сводило зубы от боли. Я не могу объяснить, насколько ужасным было это желе.