— За знакомство, — сказал он и сделал глоток. Вино оказалось не самым худшим.
Дмитрий окинул девушку оценивающим взглядом: чувственные губы, правильный греческий нос, чуть раскосые глаза, пикантные ямочки на щеках…
— Если не секрет, Маша, чем вы занимались в Испании?
— Да так, моталась по делам. Хотела устроиться на лето гидом. Подруги говорили, что можно неплохо подзаработать.
— И ваша мечта осуществилась?
— С точностью до наоборот. Меня постигло страшное разочарование. Работу найти, конечно, можно, но платят ужасно мало… — Девушка неожиданно прервала фразу и спросила: — А чем вы занимались на родине Сервантеса?
— Со стариной Мигелем нас объединяет род занятий, — важно заметил Дмитрий. — Правда, он достиг вершин в литературе, а я пока топчусь у подножия горы, — скромно закончил он.
— Так вы писатель! — воскликнула Маша, бросив на него взгляд, полный восхищения. — Я так мечтала познакомиться с настоящим писателем. Я все время гадаю, как это им удается сочинять такие грандиозные романы, фантазировать, играть со словом… — Она вдруг умолкла и стала пристально всматриваться в лицо Дмитрия, будто что-то припоминая. — Постойте, кажется, мне лицо ваше знакомо. Где-то я вас видела. Неужели… Вы — знаменитый Соболев?
— Да, — коротко ответил явно польщенный Дмитрий.
— Вот это удача! Лететь вместе с самим Соболевым!
— Маша, — легко коснулся руки девушки Дмитрий, — не надо так громко. Иначе отбоя не будет от любителей автографов.
— Конечно, конечно, — почти шепотом продолжала Маша. — Скажу девчонкам, что сидела рядом с самим Соболевым, так они просто сдохнут от зависти.
— Надеюсь, до этого не дойдет…
— Боже, я познакомилась с автором «Белой звезды», — продолжала разыгрывать спектакль Маша.
— А я познакомился с очаровательной сиреной.
— Спасибо. — Девушка потупила взгляд, на ее щеках даже заиграл легкий румянец.
— А чем, Маша, вы занимаетесь в Москве?
— Пока я на перепутье, — поджала губы Маша. — Есть варианты… — Она встала с кресла. — Извините, Дмитрий, я отлучусь на минутку.
Изящным движением поправила длинные вьющиеся волосы. Грациозно потянулась, демонстрируя гибкую фигуру, округлую грудь. У Соболева перехватило дыхание: нельзя упускать такую девчонку. Само Небо послало ему эту красотку.
Когда девушка вернулась, он сказал:
— Маша, как вы отнесетесь к тому, если я предложу вам работу переводчика в своем литературном агентстве? Испанским вы владеете…
— Английским в совершенстве, — добавила Маша. Она вела игру осторожно, ставка была очень высока. Соболев наивно полагает, что он охотник, и не следует его в этом разубеждать.
— Вы можете взять время на размышление и дать окончательный ответ чуть позже.
— Разумеется, ради соблюдения приличий я должна поразмышлять несколько дней, но когда предлагает работу сам Соболев, в порядочности которого не приходится сомневаться…
— Прекрасно. В таком случае, Маша, готовьтесь к путешествию на легендарном «Титанике». Билет я вам обещаю.
— «Титанике»? — медленно повторила девушка, хлопая длинными ресницами. На этот раз она была и в самом деле поражена.
Екатерина Шадрина долго не могла уснуть, в сотый раз рисуя в воображении картины своего плавания. Вот она стоит на носу корабля, точно Кейт из фильма о «Титанике», устремив взгляд в неизвестность, и бесстрашно несется навстречу волнам своей судьбы. Наконец она погрузилась в сон под мерный перестук колес скорого поезда «Екатеринбург — Москва». Когда она открыла глаза, за окнами было по-прежнему темно.
«Станция», — подумала девушка, увидев мерцающие огоньки фонарей на перроне.
Прошло минут двадцать, а поезд не собирался трогаться. Эта тишина испугала девушку, она забеспокоилась. Когда же он помчит дальше, навстречу ее мечте? Катя зажгла ночник и посмотрела на часы. По расписанию поезд на этой станции должен стоять пять минут. Неужели что-то случилось?
Девушка сунула ноги в тапочки и направилась в тамбур. Заспанная проводница находилась у открытой двери вагона.
— Почему не едем? — спросила, поеживаясь от ночной прохлады, Катя.
— Сама еще не знаю… Вон электрик идет, сейчас выясним. Рома, что там?
— Товарняк сошел. Часов на пять застряли, — бодро ответил ей молодой парень.
— Вы с ума сошли! — в ужасе воскликнула Катя.
— Я тут не виноват, — невозмутимо произнес Роман. — Если повезет, за четыре часа управятся. Всякое бывало.
Катя окончательно проснулась. Если поезд проторчит здесь пять часов, то она опоздает в аэропорт на встречу с представителями фирмы, и тогда… тогда все пропало. Слезы отчаяния душили ее. Наверное, она слишком рано поверила в то, что мечта ее сбудется.