— Ладно. — Она повернулась к американцу: — Я думаю, что мы еще встретимся.
— Я надеюсь, что наше знакомство продолжится в более спокойной обстановке, — огорченно сказал он.
— Сорри, сэр, — бросил на прощание журналисту Соболев и, взяв девушку за руку, потащил ее к выходу.
Френсис с сожалением смотрел им вслед.
Как только они вышли из бара, Соболев развернул девушку к себе и набросился с упреками:
— Что ты себе позволяешь!
— А что я себе позволяю? — вскинула на него невинные глаза девушка.
— Я тебя жду два часа, а ты любезничаешь с каким-то америкашкой!
— А почему вы не предупредили меня о вашей важной встрече?
— Какой встрече? — растерялся на секунду Соболев. — О чем ты говоришь?
— Вы сказали, что я на работе. То есть я должна выполнять свои обязанности переводчицы, — с серьезным видом продолжала Стеклова.
— Хватит строить из себя дурочку и называть меня на вы! — взорвался Соболев.
— Вы заключили со мной контракт как с переводчицей. О других обязанностях речь не шла.
Соболев был вынужден отступить.
— Между прочим, я получаю зарплату только за перевод. — Инициатива полностью перешла к Маше.
— Так вот в чем проблема, — облегченно вздохнул Соболев. Его предположения оказались верны. Эта девица только набивает себе цену. — Значит, тебя не устраивает зарплата. И сколько ты хочешь получать?
— За кого вы меня принимаете? Вы думаете, меня можно купить? — возмутилась Маша. На ее лице появилась гримаса брезгливости. — Я была о вас более высокого мнения, господин Соболев. Вы, как писатель, должны сеять разумное, доброе, вечное…
— Тогда почему ты спала со мной в первую ночь? Как ты это объяснишь?
— Это была всего лишь досадная ошибка. Мы с вами много выпили. Закружилась голова… Я не могу отрицать, что вы не лишены привлекательности… К тому же вы были так одиноки, а в глазах была такая тоска…
— И ты меня пожалела. Это ты хочешь сказать? — Соболев сжал руки в кулаки.
— Если вам так спокойнее, то — да. Признаться, сначала я решила, что вы — мужчина моей мечты и что вы сможете полюбить меня по-настоящему. А вы решили меня купить за пару тысяч долларов, словно драгоценную безделушку.
— Не сошла ли ты с ума, девочка? У тебя жар, ты измеряла утром температуру?
— Я в полном порядке. А температуру измерять нужно вам, господин писатель.
— Разве ты не понимала, зачем я пригласил тебя на «Титаник»?
— Теперь мне ясно, для чего вы пригласили меня в этот круиз. А вы знаете, господин Соболев, что домогательства начальника к подчиненной преследуются по закону? — выпалила она, чем окончательно вывела из себя Дмитрия.
— Ах ты тварь! Иди отсюда, чтобы я тебя больше не видел!
— Я ухожу, но не прощаюсь, мистер Соболев. Нам есть о чем поговорить. Есть очень интересная тема для обсуждения. Например, книга «Белая звезда».
Дмитрий побледнел.
— При чем здесь «Белая звезда»?
Маша, заметив, как он изменился в лице, с ехидцей добавила:
— Если понадобится переводчик, я к вашим услугам. — И, подхватив сумочку, она пошла с высоко поднятой головой.
Соболев в растерянности застыл на месте.
Глава 17
Через полчаса полета Патрик Крейг, летчик-ас ВВС США, пошел на снижение.
«Не дай Бог меня перехватят у «Титаника». Эти копы на шоссе появились не случайно… Нет, лучше все же не рисковать. Там, у самой воды, меня не смогут обнаружить. Самолет станет суперневидимым».
Патрик представил, как джентльмены в черных смокингах веселятся в хрустальном зале ресторана. Им подают экзотические блюда. Дамы визжат от восторга… Крейгу был противен этот мир, где все и вся покупается. Где твое положение определяется не умом, а счетом в банке, при этом никого не интересует, как ты разбогател — украл, получил наследство или нажился на спекуляциях. Этот прогнивший мир должен погибнуть.
Если бы у Крейга была возможность, то он обратился бы к этим господам со словами: «У вас есть еще время вспомнить все свои грехи и попросить искупления. Я, Патрик Крейг, несу вам кару за те преступления, что вы совершили перед Богом, и не позволю вам совершить новые!» Он бы насладился видом их обезумевших от страха лиц.
Крейг послал самолет в неглубокое пике. Никогда прежде он не испытывал такого удивительного восторга. Ему казалось, что он растворился в синеве неба, и вовсе не двигатели несут его навстречу судьбе, а он сам парит над бездной, подобно ястребу в поисках добычи.
Крейга даже не беспокоило, что ему не суждено вернуться в Ньюфаундленд и что придется искать другую посадочную площадку. Об этом он подумает позже. Главное для него — нанести сокрушающий удар по «Титанику», по этому символу загнивающего мира. Он давно сделал выбор: если понадобится, пожертвует жизнью ради святого дела.