— Даже ты?
— Особенно я!
— А тебе-то за что меня ненавидеть?
— За то, что ты выводишь из себя моего папочку…
Джимми посмотрел на нее, и оба прыснули.
— А ты со своим отцом ладил? — спросила Клер.
Джимми пожал плечами.
— Думаю, да. Он вроде такой…
Внезапно его слова заглушил громоподобный рев, вырвавшийся из находящейся рядом с ними трубы «Титаника». Через секунду весь корабль стал сотрясаться.
— Мы тронулись! — ущипнула Джимми за руку Клер.
Джимми не преминул ответить ей тем же.
Итак, они отплыли. Джимми снова превратился в безбилетного пассажира, беглеца. Но на этот раз он действовал осознанно. Да и на «Титанике» все обстояло по-другому. Хотя треть команды и пассажиров не явилась, народу на всех палубах было полно. Незанятые каюты тут же заперли. Члены команды беспрерывно патрулировали палубы. Джимми больше уже не казалось, что «Титаник» — его корабль. До Майами «Титаник» напоминал огромную пустую раковину, и матросов на нем едва хватало. Сейчас в холлах и коридорах сновали пассажиры, дети с радостным визгом ныряли в бассейне, а в ресторанах самообслуживания охотно наполняли себе тарелки люди постарше. «Титаник» был живым, дышащим, мощным существом, прокладывающим себе путь по водам Карибского моря, словно чудовищный библейский бегемот.
Джимми так и сказал Клер.
— Прямо как чудовищный бегемот.
— Чудовищный кто?
— Бегемот. Ну как в…
— Ты спятил! — сказала Клер. — На вот лучше, примерь!
Джимми было теперь небезопасно появляться на виду у всех в своем комбинезоне. Следовало как можно меньше отличаться от других. Поэтому Клер проникла в одну из кают и похитила чемодан с одеждой. Из своей добычи она отобрала с полдюжины футболок и три пары шортов. Пока Джимми стаскивал с себя комбинезон, она стояла отвернувшись.
— Неужели получше ничего не нашлось?
— Ну, знаешь! Нищие не выбирают!
— Ладно! Можешь повернуться.
Клер саркастически присвистнула.
— Ха-ха! — сказал Джимми.
Пару часов они провели на верхних палубах. Поели в ресторанном буфете, да так набили животы, что едва могли пошевелиться. Джимми не снимал с головы бейсболку с надписью «Нью-Йоркские Янки». Однако на них никто не обращал внимания. Пассажиры были чересчур заняты развлечениями, а команда — присмотром за пассажирами. Джимми и Клер могли найти себе на борту множество занятий, но почему-то через некоторое время им стало ужасно скучно.
Они вернулись на самую верхнюю палубу. Клер запаслась в баре кока-колой, и они сидели, глядя на палубу под ними, где детишки с радостными криками скатывались по доске в бассейн, в котором, стоя по пояс в воде, сплетничали их бабушки.
— Уж больно они веселятся, — заметил Джимми.
— И мне так кажется, — согласилась Клер. — Неужели их не тревожит эпидемия? Кто знает, может, она уже и на борту у нас появилась.
— Может, уже и лазарет занят. Может, уже кто и поумирал.
Клер кивнула.
— А куда подевались таинственные безбилетники Педрозы? Я не видела их среди высадившихся. Куда он мог их сейчас запрятать?
Джимми вздохнул и перешел на другую тему.
— Хорошо было работать с газетой.
— Да! Прикольно!
— Трудно, правда.
— Но здорово!
— Интересно, какой этот новый редактор? — сказала Клер. — Спорим, что он нашу газету изгадит.
— Да ясно, что Крот ему ничего не успел объяснить, он же так спешил убраться. Так что этот новый будет тыкаться вслепую, куда попало.
— Хотелось бы мне взглянуть, что он там делает, — вздохнула Клер.
— Нет, нам туда нельзя.
— Это тебе нельзя, тебя-то там как раз засекут, а кто может запретить зайти туда мне? Может, я доброволец, решивший помочь. А ты мог бы тайно помогать мне.
Джимми покачал головой.
— Нет, ничего не выйдет. Меня поймают. И потом не собираюсь я работать под твоим дурацким началом.
— Да я ничего такого не хотела сказать, Джимми.
Джимми пожал плечами. И снова уставился на бассейн. Его несколько расстроило, что Клер опять могла бы работать в редакции. Глядя на нижнюю палубу, он заметил, что с него не сводит глаз высокий худой чернокожий мальчик, стоящий в мелкой части бассейна. Джимми ответил ему пристальным взглядом. Вскоре мальчишка ушел под воду и поплыл в дальний конец бассейна. Джимми еще последил за ним, а потом повернулся к Клер. Он понимал, что сглупил насчет ее работы в газете.