Ник, который видел этот пейзаж, наверно, тысячу раз, даже не взглянул в ту сторону. К нему, виляя хвостом-обрубком, кинулась собачонка, но он прошел мимо прямо к дверям.
— Матушка Джосс! — кричал он. — Матушка Джосс! Это Ник! Не стреляй!
Бенсон, которого снабдили пистолетом, невольно схватился за кобуру.
Дверь была полуоткрыта. Ник вошел в хижину, за ним с некоторой опаской последовал Бенсон, а уж потом Джимми. Внутри было темно и холодно и чем-то пахло. Джимми не мог бы с уверенностью сказать, чем именно. Похоже, больше всего этот запах напоминал ему запах супа, который его бабушка варила не из консервов, а из всяких остатков.
— Матушка Джосс! Матушка Джосс! — снова позвал Ник.
Комната была маленькая, тесная, в одном углу стояла кровать, в другом — плетеное кресло с кучей одеял. Тут же была древняя черная печка и большой радиоприемник на батарейках. Ник зажег старую лампу на колченогом столе. Когда комната слегка осветилась, Джимми невольно вскрикнул: из-под одеял торчали ступни. Костлявые, грязные, с желтыми, искривленными ногтями.
— Матушка… — Ник шагнул к креслу и откинул одеяла. — Матушка!
Старушка была худая, иссохшая, потревоженный внезапно сдернутыми одеялами паук мгновенно исчез в ее левой ноздре.
— Матушка! — проговорил Ник, склоняясь над телом. Он взял ее холодную, хрупкую, словно птичья лапка, руку и стал ее поглаживать.
— Матушка…
— Сожалею, — сказал Джимми.
Бенсон сочувственно покачал головой, повернулся к дверям и поманил Джимми за собой. Когда Джимми вышел на яркий свет, Бенсон, пройдя через двор, уже снова любовался открывающимся с горы видом.
— Ну вот, — сказал он. — Только зря потратили время.
— Нет, не зря, — возразил Джимми.
— Да конечно зря. Если старая карга саму себя не сумела спасти от вируса, как она могла спасти Ника или кого-то еще? Пошли, пора ехать.
Бенсон направился к машине, но Джимми преградил ему путь.
— Нет, постойте, мистер Бенсон, вы просто плохо ее разглядели.
— Да разглядел я, Джимми. Умерла она, о чем говорить?
— Да, но только… на ней же нет никаких пятен, никаких признаков этой болезни. Она умерла потому, что ей сто двадцать лет, а совсем не от вируса.
Бенсон готов был вступить в спор, но заколебался. Он мучительно соображал, и ясно чувствовалось, как напряженно работают все винтики у него в мозгу. Наконец он кивнул:
— Знаешь, на ней нет никаких признаков болезни. Я думаю, она, наверно, умерла от старости. Пошли, Джимми, давай это проверим.
Бенсон опередил Джимми и быстро направился в хижину. Джимми, не веря своим ушам, покачал головой и пошел следом. Ник все не выпускал руку старой женщины. Он поднял на них глаза:
— Она помогла мне на свет появиться, и моей матери, и матери моей матери.
— Что ж, — сказал Бенсон, — вдруг она и нам поможет остаться на этом свете. А лекарство, о котором ты говорил, какое оно? Ты можешь найти его для нас?
Ник похлопал по руке матушки Джосс и спрятал ее под одеяла, снова натянув их на умершую. Он повернулся к маленькой газовой печке. На ней стояли два котелка. Ник показал сначала на один, потом на другой.
— По-моему, в одном из них лекарство, а в другом, наверно, суп.
— Так в котором что? — спросил Джимми.
— Не знаю, я ведь был без сознания, когда она давала мне свое снадобье.
Все трое по очереди наклонились над котелками, принюхиваясь, но хотя у каждого из котелков был свой запах, никто так и не понял, в каком был аппетитный ароматный суп, а в каком — возможное спасение тысяч человеческих жизней.
— Ну так придется взять оба, — решил Джимми.
Поискали крышки, но нашли только одну.
— Храни его пуще жизни, — распорядился Бенсон, передавая Джимми котелок без крышки.
Когда они понесли котелки в машину, Ник снова их окликнул:
— Раз вы получили лекарство, — сказал он, — вы должны помочь мне похоронить матушку Джосс. Не можем же мы просто так ее оставить.
Ника нисколько не беспокоили мертвые тела, валявшиеся у него в баре и на пляже, но матушка Джосс — другое дело. То были туристы, а она — член семьи. Бенсон и Джимми поставили котелки на землю и принялись рыть могилу за хижиной. В их распоряжении были только маленькие лопатки и на то, чтобы справиться с выжженной солнцем землей, ушло больше сорока минут работы на изнурительной жаре. Бенсон попытался улизнуть, выкопав неглубокую траншею, но Ник настоял, чтобы они копали все глубже и глубже, он не хотел, чтобы дикие звери разрыли могилу и вытащили тело. Наконец он разрешил остановиться. Втроем они вынесли из хижины матушку Джосс, завернутую в одеяла, и осторожно опустили ее в место последнего упокоения.