Гуля город разглядывала с большим интересом, ведь он совершенно не вписывался в ее представления о провинциальном городе середины двадцатых годов. Прежде всего тем, что, как Света и предупреждала, подавляющее большинство домов в Боровичах были кирпичными. За очень редким исключением: например, уездная больница оказалась деревянной. Собственно, поэтому и жилье для Гули такое было предоставлено: подразумевалось, что «поликлиническую помощь» врач на дому оказывать должен…
По городу Гуля не просто так прохаживалась: выбив из местного начальства большую тетрадь (оказывается, даже с канцелярскими принадлежностями всё было очень не сладко), она «знакомилась с будущими пациентами». А заодно и с общей «медицинской обстановкой» в городе. «Обстановка» её не порадовала: в городе имелись две аптеки, но они имелись лишь «когда-то», а теперь обе были закрыты и, как удалось выяснить чуть позднее, девственно пусты. Маруся на вопрос Гули честно ответила, что в городе и лекарств никаких ни у кого нет, а основой местного здравоохранения является какая-то бабка, торгующая «лечебными травками» и, по мере необходимости, подрабатывающая акушеркой. Хреновой, чуть ли не четверть младенцев у неё во время родов умирали, но других-то вообще не было.
Правда, один «источник медикаментов» у городских жителей имелся: приезжающий в город раз-два в месяц фельдшер «со станции» какие-то пилюли с собой привозил, но что конкретно — выяснить не удалось. Еще фельдшер доставлял в город (исключительно по запросу) какие-то слабительные порошки, касторку (вот о ней у Гули голова не болела совсем: в больничке, оказывается, хранилась здоровенная — литров на двадцать — бутыль с «лекарством») и что-то, что Гуля решила «временно, до выяснения», считать марганцовкой. В общем, у майора медслужбы текущее состояние медицины в уезде вызывало лишь чувства ужаса и безысходности…
А пока Гюльчатай осваивала центр местной урбанистики, остальные попаданцы большей часть осваивали сельскохозяйственные угодья, яростно борясь за повышение грядущих урожаев на крошечном огороде. А так как на огороде кроме «картошки из будущего» произрастало лишь немного репы, семена которой дал Митрофан Данилович, и с дюжину кочанов капусты, рассаду которой привезла какая-то сердобольная женщина из соседней деревушки, то борьба эта много времени не отнимала. Да и несколько кустов помидоров, семена которых достали из закупленной Петрухой «закуски к шашлыку», особого внимания не требовали — так что большую часть времени «зануды» проводили в обсуждениях на тему «а что делать дальше».
Основным, а точнее, базовым «источником информации» для формирования решений служила Света, неплохо знающая историю родного края. Но очень многое пришлось уже Гуле «уточнять по месту». Например, Света рассказала о довольно многочисленных заводах в городе, а после того, как Гуля некоторые «мелочи» выяснила (главным образом, у во все в больших количествах приходящих в больницу страждущих) оказалось, что из трех заводов огнеупоров в городе три завода не работали «еще с войны», а из двух заводах уже просто кирпичных на одном примерно раз в месяц запускалась одна из четырех печей, прочие же простаивали и вообще чудом не разваливались. На заводе механическом примерно раз в неделю запускали крошечную пилораму, полностью обеспечивающую все городское население досками. Ну, не полностью, а всего лишь «закрывая платежеспособный спрос», так как денег у горожан было крайне немного. Ведь «извне» деньги в город приходили в небольшом количестве с бумажной фабрики, выпускавшей оберточную бумагу («из древесной массы», получаемой в основном из осины) и, в гораздо более заметных объемах, от местной трикотажной артели.
Поэтому за последние лет семь население города сократилось более чем наполовину, а из относительно квалифицированных рабочих в городе осталась хорошо если пятая часть…
— Если у Петрухи с этим управлением ничего не получится, то единственным путем к выживанию мне кажется эмиграция в какую-нибудь Аргентину, — высказался по этому поводу Валера. — Потому что с нашими удостоверениями мы даже в Боровичах хорошо если с месяц выжить сможем, а перебраться в какой-нибудь большой город лично я реальных возможностей не вижу.
— Да и незачем в большой город перебираться, — грустно заметила Оля, — образование наше нам всяко не спрятать, а в большом городе настоящие чекисты нас просто вычистят. Объявят шпионами какими-нибудь гондурасскими…
— В Аргентину бежать — это еще хуже, — ответил Валя. — Себе мы шкуру может быть и спасем, а вот сможем ли мы себе простить что страну бросили когда война начнется?