Гремя огнем, сверкая блеском стали
Иосиф Виссарионович снял трубку телефона и попросил соединить его с Ириной Алексеевной из Девятого управления. У него появилось несколько вопросов, ответы на которые было желательно получить как можно раньше: как раз к полудню он получил общую информацию по состоянию дел на фронтах и кое-что его очень сильно взволновало. Александр Николаевич, как всегда в таких случаях, соединение установил и тут же переключил телефон на кабинет Сталина. Однако в трубке раздался совсем другой, хотя и очень знакомый голос:
— Здравствуйте, Иосиф Виссарионович, правда сказать обычное «добрый день» сегодня просто невозможно…
— Ольга Дмитриевна? Мне нужно кое о чем спросить Ирину Алексеевну…
— Возможно я смогу ответить на ваши вопросы? Потому что Ирина Алексеевна сейчас очень занята: она летит бомбить Рейхстаг.
— Как Рейхстаг? Почему летит?
— У нас бомба очень тяжелая, поднять самолет с такой бомбой кроме нее никто не может. Так что давайте я попытаюсь на ваши вопросы ответить, а тем временем попробую и с ней соединиться.
— Мне докладывают, что на Западном фронте ваши авиаторы полностью разбомбили аэродромы в Мемеле и вообще чуть ли не во всей Восточной Пруссии. Но ведь у вас самолетов не так уж и много, как вам это удалось?
— У нас в основном Ар-2 на бомбежки летают, они уже по три рейса сделали, сейчас почти все на четвертый заход пошли. Правда, без потерь не обошлось, из шестидесяти четырех машин мы уже три потеряли. Однако потери в людях минимальны, всего три человека, остальных вытащили. А еще… ой, подождите секундочку, есть связь с Ирой. Ира, тут Сталин, с тобой поговорить хочет. Иосиф Виссарионович, можете говорить, только я ваш разговор буду слышать. А кроме меня никто — но я просто не могу уйти, мне трубку приходится держать у передатчика.
— Хорошо, от вас у меня сейчас тайн нет. Ирина Алексеевна… хотя нет, сначала ответьте, зачем вы летите бомбить Рейхстаг. Вам кто-то приказал? Ведь если вас собьют…
— У нас только одна машина, которая эту бомбу поднять может. И еще самолет при этом нужно в воздухе дозаправить после взлета, а это кроме меня никто пока делать не умеет. Но это не страшно, я сейчас лечу на тринадцати тысячах метров, у немцев просто нечем мой самолет сбивать.
— Но для того, чтобы сбросить бомбу именно на Рейхстаг, вам придется спуститься…
— Не придется, бомба управляемая. К тому же если я и промахнусь немного, это не страшно: она в радиусе трехсот метров все с лица Земли снесет нахрен, мы зимой на полигоне в Мангышлаке ее испытывали.
— В каком радиусе? Ирина Алексеевна, насколько я помню, возле Рейхстага довольно много и обычных домов, где простые люди живут. Рейхстаг, конечно, цель заманчивая, но вы хоть примерно представляете сколько при этом простых, мирных граждан погибнет? Я имею в виду, что вам потом придется с этим жить.
— Что? Да, вспомнила: мы не воюем с немецким народом, мы воюем с фашизмом. Спасибо, Иосиф Виссарионович, за напоминание. Общий вызов: первое звено продолжает рейс на Берлин, снести к хренам собачьим завод Алкетт в Шпандау и Берлинский аэропорт. На борту какие бомбы? Блин… Три на Алкетт и три на аэропорт, остальные — с товарищем Суховым, что ли, посоветуйтесь. Второе звено летит к Данцигу, там похулиганьте от души. Аэропорт, порт, заводы если какие вспомните, а не вспомните, так в Кенигсберг заверните на обратном пути. Третье и четвертое шуруйте в Тешин, тамошние заводы в кизяк вбомбите.
— Ир, а ты куда? — поинтересовалась Оля.
— Ну, раз Берлин нашей бомбой приголубить нельзя, выбора у меня, считай, и вовсе нет: полечу вкизячивать верфи в Вильгельмсхафене.
— А это где?
— Сорок минут после Берлина. Оль, передай Пете Стефановскому, что бы ждал меня с шестью тоннами керосина слегка к западу от Сааремы, я там часа через три буду. И прикажи его прикрыть истребителями так, чтобы ни одна сука ближе пятнадцати километров подлететь не смогла!
— А если Петя не успеет? — похоже, вопрос был серьезный и Ольга на Сталина внимания уже не обращала.
— Тогда от Готланда пойду на двух моторах, но он успеет.
— Ир, на двух моторах ты же только на шести тысячах лететь сможешь, а там уже немцы летают без проблем.
— У меня командиром все же Ваня Доронин, он, надеюсь, над морем пролетит так, что немцев мы не встретим.