— Струмилин и сам справится. В особенности, если территория будет и юридически, и фактически частью РСФСР. Ну и Петруха ему в помощь, конечно: там много кого почистить придется.
— Ну, в последнем с вами Лаврентий Павлович полностью согласен, он уже готовит кадры для республиканского НКГБ.
— А давайте я вам быстренько, скажем, за неделю, подготовлю все материалы с объяснением, почему Украина должна исчезнуть как понятие?
— А давайте мы вас лучше назначим Первым секретарем республиканского ЦК и вы уже в этой должности на практике свои идеи опробуете?
Оля открыла было рот, чтобы ответить, но громкий смех Иры этому помешал.
— Ирина Алексеевна, что вас так в моих словах рассмешило? — очень недовольным голосом поинтересовался Сталин.
— Да так, ничего особенного. Разве что абсолютная невозможность реализации вашей уже идеи.
— Какой идеи?
— Назначить Олю Первым секретарем.
— И в чем же заключается эта, как вы говорите, абсолютная невозможность?
— Ну… чтобы стать секретарем ЦК, пусть даже не первым, а последним, нужно хотя бы членом партии быть.
— И при чем…
— Вам что, никто раньше не говорил? В руководстве «девятки» все сугубо беспартийные. И Ольга Дмитриевна, и я, и вообще все.
— А Светлана Юрьевна? Ее же ЦК назначил куратором Пономаренко…
— Ну да, назначил. Она и курировала, но в работу Пантелеймона Кондратьевича не вмешивалась. Просто пальцем показывала на проблемы, которые Пономаренко стоило бы решать, ну и помогала советами при необходимости. При чем тут членство в партии?
— Все беспартийные… — как-то растерянно проговорил Иосиф Виссарионович. — Беспартийные… а как же вас Дзержинский назначил в руководство управления?
— Честно говоря, — ухмыльнулась Ира, — он нас и не назначал. Приказ об учреждении «девятки» написал Петруха, Света его подписала — у нее хорошо подписи подделывать получается. Мы просто воспользовались бардаком, который возник после его смерти.
— Так это вы Феликса…
— Нет, конечно. Железный Феликс самостоятельно сдох, и очень вовремя это сделал. Правда, если бы он не помер, то у Петрухи план по его ликвидации был уже готов. Потому что если бы этот мерзавец и ярый троцкист остался жив, то вот вы бы двадцать седьмой год точно не пережили бы.
— А вы считаете…
— Да, мы считаем. Света, например, абсолютно убеждена, что без вас — лично вас — СССР скатился бы в сраное говно еще в середине тридцатых. А Оля просто просчитала, как вам лучше и эффективнее всего помочь в развитии Советского Союза и в укреплении оборонной мощи. У нас просто выбора не было…
— Да… неожиданно.
— Но, согласитесь, неплохо получилось. Оказывается, чтобы помогать процветанию страны, вовсе не обязательно вступать в партию.
— Тогда может вы мне объясните, почему вы стали помогать… Советскому Союзу?
— Чисто шкурный интерес.
— То есть?
— Ну, знаете ли, у нас семья, дети. Хочется, чтобы они жили по-человечески. Росли в мирной, сильной и процветающей стране. Потому что жить в стране, где другие дети мрут от голода и болезней, просто не комфортно — а душа-то требует радости и покоя.
— Да уж… радости и покоя у вас…
— Зато на пенсии мы будем просто сидеть на крылечке, пить чай из самовара и не бояться, что какие-то импортные сволочи потревожат наше мирное небо.
— Я обдумала ваше предложение, — прервала Иру Оля, — и кое-что в нем мне подходит. Но сначала я подготовлю небольшой список условий, при которых я буду готова его принять. Через неделю, если вы найдете пару часов свободного времени, я приеду и мы сможем эти условия обсудить, только будет лучше, если при обсуждении будут присутствовать Струмилин и Молотов.
— А предварительно вы не хотите мне их высказать?
— Нет, мне нужно кое-что уточнить. И кое-что подсчитать. Мы сможем встретиться четырнадцатого, в пятницу?
— Договорились, жду вас в следующую пятницу. Часа в два вас устроит?
— Лаврентий, вот ты в состоянии поверить в рассказ Лукьяновой? — спросил Сталин у наркома Госбезопасности на следующий день.
— Они врут, но они всегда врут.
— Что ты имеешь в виду?
— Феликс забрал в канцелярии десять удостоверений четырнадцатого июня, и номера этих удостоверений именно те, которые проставлены у руководства «девятки». Одно из них, а именно удостоверение Светланы Юрьевны, было сдано двадцать четвертого июля в канцелярию из-за смены фамилии, и мои эксперты его нашли и проверили: оно подлинное. Единственное, что может вызвать некоторое… смущение, так это то, что приказ об учреждении управления напечатан на двух машинках, точнее сам приказ — на одной, а приложение — на другой. Но и это вещь довольно обычная, когда документы готовятся срочно, то разные части и печатаются разными машинистками для скорости. То есть о том, что управление создано не Феликсом, они почти наверняка врут.