— Да ладно бы самолеты, — в разговор вступил Владимир Михайлович, — Я с Архипом говорил, и по его словам, двигатели реактивные… первый — так она ему просто готовый дала «на доработку», уже в металле. Да и все остальные: Архип говорил, что она сначала указывает требуемые параметры, а потом к ним — готовую схему и даже по материалам подробную роспись. А так — да, Роберт подтвердить может: она ему просто готовую машину для изготовления передала… почти готовую: там процентов восемьдесят оборудования вообще еще никто не делал, но она как будто заранее знала, что потребуется — и организовала производство всего нужного на специально выстроенных заводах.
— Ну, допустим, заводы строил товарищ Сухов, а насчет материалов — я думаю, что по ним главным все же её муж будет — задумчиво произнес Николай Николаевич. — Все эти сварочные автоматы — его конструкция, и я с ним довольно много общался на эту тему, а потому уверен: Ирина Алексеевна параметры материалов знает, прочностные в смысле, а как с ними работать — только Василий Викторович понимает.
— Товарищи конструкторы, — негромко, но очень увесисто произнес нарком, — отставить прибедняться! Товарищ Лукьянова, конечно, женщина гениальная, но она мне сама говорила неоднократно: придумать машину и студент сумеет, а вот довести ее до летного состояния — требуется и опыт, и знания, и каменная жопа — то есть характеристики, которым все вы обладаете. Ну, кроме Роберта Людвиговича, у которого жопа сегодня подкачала — но это можно считать случайностью.
— Слушаемся, товарищ нарком, — все еще с унылой рожей ответил Сухой, — мы все немедленно начнем радоваться жизни и гордиться собственной гениальностью.
— А куда вы денетесь? Это я к чему: через две недели в наркомате состоится совещание на тему дальнейшего развития авиации, и есть определенные разведданные, что каждому из вас Ирина Алексеевна отвесила минимум по одной новой машине. С готовой аэродинамикой, компоновкой и всем прочим — но, по ее мнению, на постановку этих компоновок на крыло каждому из вас придется потрудиться, высунув языки от напряжения, лет так по пять. Деталей наши агенты не принесли, их по результатам совещания каждому персонально сообщат — но готовиться уже всем пора. Кстати, — он резко снизил громкость речи и практически прошептал: — а нет ли у вас желания сменить наркома? Я бы с удовольствием к Ирине Алексеевне замом пошел, и если вы меня готовы поддержать…
Иосиф Виссарионович в воскресенье специально проснулся пораньше, ведь он пообещал в полдень вручить товарищу Лукьяновой лауреатскую медаль. И до ее приезда он успел просмотреть очередные материалы, подготовленные Поскребышевым, хмыкнул, прочитав что-то интересное…
А когда Ирина Алексеевна вошла в его кабинет, поинтересовался:
— Мне тут сообщают, что вы новый самолет успели спроектировать…
— Скорее самолетик: Лу-8 маленький, годится только начальство возить. А вообще-то я его для себя любимой изготовила — но раз получилось неплохо, думаю, что и для перевозки разных начальственных тушек несколько штук произвести будет полезно. Генералов по делам возить, наркомов серьезных, главных конструкторов — много кому сейчас приходится далеко кататься, а время на это терять никому не хочется. Ну со скоростью в девятьсот километров мотнуться по делам в Сибирь срочно — почему бы и нет? Или в Берлин с Парижем — а ведь скоро и туда мотаться часто придется.
— Дорогой самолет получился?
— Ну как сказать… недешевый, но есть случаи, когда копеечная экономия дороже обходится.
— Не спорю… а все же сколько?
— Первые три все вместе обошлись примерно в двадцать миллионов, чуть больше. А в серии, думаю, цену получится скинуть миллионов до пяти. По моим прикидкам, штук полтораста народ запросит…
— Мою тушку тоже в подсчет включили?
— Иосиф Виссарионович, я же русским по белому сказала: для перевозки разных тушек, а не для ответственных товарищей. Чем вам шестьсот десятая машина плоха? А в «восьмерке» даже в туалет сходить проблема, в ней высота салона метр-сорок…