— Как это звука не будет?
— Есть такая наука акустика. Про то как звуки распространяются в воздухе и гаснут если воздух неверно расположен. Здесь, в этом зале, акустика неправильная, звук распространяться не будет, а будет гаснуть, примерно вот тут гаснуть. И звук со сцены можно будет услышать примерно до третьего ряда. Или до четвертого, но и то очень плохо.
— А что же делать?
— Тут в зале потолок довольно низкий и плоский, а надо сделать его вот так — я слова не знаю… по-немецки будет купель.
— Купол? Но у меня проект, который в институте у Ирина Алексеевны делали. А ты уверен?
— Комплет сихер. Абсолют.
— Это плохо… но фундамент, если потолок другой ставить будем, изменится?
— Если потолок будем делать сверху этого же зала, то нет. И даже стены зала менять не надо.
— Тогда так решаем: фундамент строим, стены тоже — ну, до того места, где будет этот купол начинаться. А ты мне все про акустику напиши…
— Я на русском писать не умею почти совсем…
— Пиши на немецком, там разберутся.
Спустя неделю рано утром на временный аэродром возле города сел пассажирский самолет, Клауса в него посадили и отправили, как выяснилось уже вечером, в Москву. И там прямо с аэродрома привезли в какое-то большое «официальное» здание и привели в кабинет, где сидела довольно молодая белокурая женщина.
— Привет, — небрежно бросила она на неплохом хохдойче, рукой пригласив Клауса присаживаться, — Мне сказали, что по вашему мнению в типовом дворце зал будет абсолютно глухой.
— Можно его и так назвать, в нем звук будет распространяться очень плохо.
— Я поняла уже, — ответила ему хозяйка кабинета и крикнула куда-то в открытую дверь кабинета уже по-русски: — Где эти рукожопые зодчие? — А затем продолжила опять по-немецки и нормальным голосом: — Сейчас придут те, кто это убожество проектировал, и вы им расскажете, как все исправить. А еще я вас попрошу поглядеть на предмет акустики еще четыре проекта: обидно же будет обнаружить, что зал глухой уже после того, как его построят.
— Я могу посмотреть, но что мне будет?
— Денег, конечно, заплатим. Если вам мало денег, могу орден дать, Трудового Красного знамени. А захотите — и на орден Ленина представлю…
— Деньги и орден, конечно, радуют. Но я о другом спрашивал: чтобы спроектировать верную акустику, нужно знать какие будут использоваться материалы, какие ограничения по сметам. И каких специалистов можно будет привлечь: там довольно сложные расчеты…
— Ясно. Вам сколько лет, товарищ Граф?
— Сорок два.
— Практически ровесники. А сколько лет опыта в проектировании, скажем, театральных залов?
— Я выстроил четыре кирхи, а в них акустика даже сложнее, чем в любом театре. На каждую у меня ушло по году, а театры я гораздо быстрее строил.
— Отлично. По возрасту подходите, по опыту и знаниям — тоже. Ага, вот и рукожопы пожаловали… Значит так, назначаю вас, товарищ Граф, начальником отдела проектирования зданий культурно-массового назначения. Жить будете в городе Боровичи, это недалеко, полчаса лету отсюда. Квартиру получите, зарплата по штатному расписанию — и до февраля эти раздолбаи под вашим руководством должны будут перепроектировать все пять типовых проектов. Да, там еще ведь и библиотеки, так вот читальные залы при них было бы крайне желательно сделать как раз глухими. — Далее она перешла на перешла на русский, но Клаус сказанное понял:
— Вот товарищ бывший фашист — и тот сообразил, какую хрень вы сотворили. Теперь он будет вами руководить до тех пор, пока вы все не исправите. За науку в ножки ему кланяться и господа благодарить за то, что ни один ДК еще выстроить не успели и у вас появился шанс не обделаться на весь Союз. Апухтин, ты вроде немецкий знаешь? Назначаю тебя куратором товарища Клауса Графа, будешь отвечать, чтобы немецкий инженер ни в чем не нуждался по работе и в быту, ну и в русском его поднатаскаешь. Заодно и сам язык выучишь… все, идите.
Назад на аэродром Клауса везли уже в большом автомобиле вместе с тремя «рукожопами» — и там он узнал, что же означает это слово. А еще он узнал, что разговаривал он не с какой-то неизвестной женщиной, а с министром культуры. Коротая еще и известнейший авиаконструктор, и кинорежиссер лучший в СССР, и Главный архитектор Москвы, и еще много кто. Но главное — что она в дополнение ко всем своим «гражданским» званиям носит и звание генерал-полковника НКГБ, причем лишь по скромности только генерал-полковником называется. Потому что ее даже сам Сталин слушается…
Насчет Сталина Клаус не поверил, но в могуществе женщины-министра убедился довольно быстро: в работе ему помогали все, к кому он обращался. Так что седьмого ноября в Славгороде строительство нового Дворца культуры было закончено — да и не только в нем. Правда, ему немедленно подкинули еще несколько очень непростых проектов — но когда делаешь то, что умеешь, и делаешь это хорошо, то радость от содеянного часто перевешивает любые другие награды. Впрочем, орден «Знак почета» Клауса тоже порадовал изрядно…