Выходя с совещания, произошедшего сразу после парада на Красной площади, Василевский поинтересовался у Шапошникова:
— Борис Михайлович, а почему мы теперь планы готовим на основании рассказов этой дамочки? «Очевидно, что американцы начнут с Сицилии, воспользовавшись связями местной мафии с американской», «Понятно, что на Сицилию им понадобится не меньше месяца, и лишь затем они приступят к боевым действиям на Аппенинах — следовательно, на Сицилию они высадятся не ранее конца февраля». Почему очевидно, откуда им кому понятно?
— По двум причинам, и первая — потому что Девятому управлению это очевидно и понятно. Откуда они берут информацию — я не знаю, но не удивлюсь, что у них есть агент даже в Белом доме. А вторая причина проста. Эта дамочка, между прочим — ректор Института международной политики и развития социализма. Института НКГБ, и она, мне кажется, лучше многих разбирается в каких-то нюансах этой самой международной политики. А еще — но это уже и не столь важно — она генерал-лейтенант НКГБ, и Звезду Героя соцтруда получила не в качестве дополнительного украшения к ее сверкающему костюму. Так что её прогноз можно считать наиболее вероятным, и в разработке планов нам следует опираться именно на него.
Праздновать Новый год Ира прилетела в Боровичи, и первым делом «провела воспитательную работу» среди подруг:
— Признавайтесь, кому в голову пришла дурацкая идея Светку в мундир одеть?
— Так ведь красиво, — ответила ей Гуля, — Свете мундир ты очень подходящий сделала.
— Я его не Свете делала, а женщинам-военным вообще и конкретно тебе в частности. Ну да, ей мундир в принципе тоже очень даже к лицу, но вам не мешало бы и головой слегка подумать. Одно дело, когда суровым маршалам-фронтовикам что-то втирает генерал-лейтенантишка, и к тому же баба несмышленая — и совсем другое, когда дремучим сапогам умищи вкладывает профессор истории и ректор института международных отношений. Хорошо еще, что у нас с ней фигуры одинаковые и я как раз костюмчик новый пошила, еще ни разу не надеванный — а то пришлось бы мне Светкин доклад читать, а я в нем половину слов даже не понимаю.
— И какие конкретно тебе слова в нем непонятны? — огрызнулась Светлана.
— Разные там, но это неважно. Важно то, что через час уже Новый год, мужчины наши за столом сейчас слюной захлебнутся — так что кончаем бабские разговоры и идем праздновать. Свет, ты же говорила, что в сорок третьем мы гарантированно победим? Так победный год требует соответствующей встречи. И поверь: этот костюмчик тебе идет даже больше мундира, так что носи на здоровье и радуй взгляды мужа и детей…
Так приезжай к нам на Восток, здесь испытаешь ты восторг…
В преддверие праздника Восьмого марта состоялось заседание Политбюро, посвященное грядущей дате. В частности, рассматривался вопрос и о массовом награждении женщин, очень много сделавших на благо страны. В длинном списке награждаемых были трактористки и доярки, свиноводки и хлопкоробки, врачи, станочницы, водительницы общественного транспорта и летчицы, воспитатели детских садов и школьные учителя. Список был огромный, и поэтому на заседании «личные дела» не рассматривались: все они были детально рассмотрены на соответствующих комиссиях, так что здесь главным образом принимали решения «по процедурным вопросам», то есть кто персонально будет всем этим женщинам ордена и медали вручать — но и на это потребовалось чуть больше шести часов. А когда заседание закончилось, Иосиф Виссарионович поинтересовался у Лаврентия Павловича:
— Вот мы наградили множество достойнейших женщин: врачей и учителей, колхозниц и рабочих заводов — очень много различных профессий освоили наши женщины. Но я обратил внимание: в списках награжденных не было ни одной работницы культуры. Ирина Алексеевна что, не хочет своих работниц награждать?
— Очень даже хочет. Но пока она не разберется со всеми проблемами, которые по части культуры удалось ей вскрыть, никаких награждений она не планирует. И я, откровенно говоря, с ней полностью согласен.
— Что, так плохо у нас с культурой?