Густав фон Бунге (Густав Александрович Бунге) (1844–1920)
Обобщая результаты своих работ в области экспериментальной психофармакологии в Лейпциге и Гейдельберге, в 1892 году Э. Крепелин выпустил в свет монографию «О влиянии некоторых лекарств на ординарные психические процессы» («Über die Beeinflussung einfacher psychischer Vorgänge durch einige Arzneimittel»). В этом труде он, приводя количественные психофизиологические данные, такие как влияние на скорость психомоторных реакций, описывает, в частности, воздействие на человека бромидов, кофеина, морфина, паральдегида и хлоралгидрата. Его труд стал первой в истории монографией об экспериментальной психофармакологии человека.
Вклад в изучение психонейроиммунологии
Э. Крепелин стал не только отцом современной классификации психических заболеваний (получившей название «неокрепелинианская»), но и одним из родоначальников современной психонейроиммунологии. Так, гипотезы о психонейроиммунологических механизмах, которые лежат в основе проявления разнообразных психических заболеваний на фоне и после перенесенных острых инфекций, выдвинутые в его докторской диссертации «О влиянии острых расстройств на развитие психических заболеваний», удивительным образом перекликаются и с более современными данными, и с сегодняшними психонейроиммунологическими объяснениями этого феномена.
В диссертации Э. Крепелин не только выдвинул гипотезу, что острые инфекции могут провоцировать психические заболевания, но и предложил собственное объяснение этого феномена. Возможно, считал он, что лихорадка (повышенная температура тела) оказывает влияние не только на нервную проводимость и другие свойства нервной ткани, но и на обмен веществ.
Ускорение течения химических реакций при повышении температуры приводит к ускорению обмена веществ и к повышенному накоплению токсичных конечных продуктов катаболизма (распада) питательных веществ в ЦНС. А это, в свою очередь, может привести к интоксикации ЦНС упомянутыми продуктами распада, к нарушениям кислотно-щелочного равновесия, изменению кровотока в ЦНС и, в конечном счете, к ишемизации ЦНС, к развитию септицемии (бактериально-токсического шока). Нарушая функции печени и почек, тяжелые лихорадочные состояния могут привести к развитию острой почечной или печеночной недостаточности с уремией или печеночной энцефалопатией и к вторичным метаболическим изменениям в ЦНС. Э. Крепелин предположил (и совершенно правильно), что все эти нарушения первоначально вызываются токсинами (пирогенами) или ферментами, выделяемыми напавшим на организм инфекционным агентом, а затем усугубляются иммунной реакцией организма на них (выделением каких-то веществ иммунными клетками организма в ответ на выделение бактериальных токсинов или ферментов).
Но Крепелин пошел еще дальше и сделал выводы относительно связи между лихорадкой и регуляцией настроения, между лихорадкой и регуляцией аппетита, уровня активности, уровня бодрствования.
Интересно отметить, что введение бактериального липополисахарида, вызывающего сильную пирогенную реакцию и состояние, напоминающее состояние бактериальной интоксикации, с анорексией, сонливостью, слабостью и по сей день служит одной из экспериментальных моделей депрессии на животных. Таким образом, наблюдение Э. Крепелина предвосхитило создание одной из экспериментальных моделей БДЭ.
Вклад в изучение социальной психиатрии и во внедрение гуманистических принципов в психиатрии
Примерно к 1920 году, на закате карьеры Э. Крепелин стал особенно интересоваться социальными аспектами психиатрии и психических заболеваний, то есть так называемой социальной психиатрией.
С самого начала психиатрической практики и до конца жизни Э. Крепелин оставался верным принципам гуманистической и моральной психиатрии, заложенным Ф. Пинелем и развитым Д. Эскиролем, – и с точки зрения подходов к лечению пациентов с психическими заболеваниями, и с точки зрения подхода к институциональным принципам организации психиатрической больницы. Следуя этим принципам, он стремился отменить излишние стеснения и ограничения для пациентов во всех психиатрических больницах, где работал. Он также считал необходимым установление доверительных отношений между врачом и пациентом (как мы бы сказали сегодня, «терапевтического альянса врача и пациента»). Особое внимание он обращал на необходимость ресоциализации пациентов, восстановления или сохранения навыков общения с окружающими. С этой целью он разрешал пациентам переписываться с внешним миром и открывал психиатрические больницы для посещений везде, где работал.