20. Но прежде чем цезарь узнал обо всём этом, он, располагая пусть малым, но сильным войском, с большой осторожностью пребывал в тех краях столько, сколько хотел. Наконец, повернув назад, он пришёл в округ под названием Диадези и, к сожалению, разбил лагерь в узком месте, где никто не жил, кроме одного пчеловода, которого там тогда убили. Болеслав, услышав, что император собирается уходить другим путём, чем тот, которым пришёл, как только мог укрепился у Одера. Однако, узнав, что тот уже ушёл, отправил к месту, где находилось наше войско, большое количество пехоты, приказав им попытаться уничтожить хоть какую-то его часть, если выпадет благоприятный случай. Кроме того, он отправил к цезарю своего аббата по имени Туни83, якобы для заключения мира; однако тот, сразу признав в нём шпиона, до тех пор удерживал его у себя, пока почти всё войско, сделав предыдущей ночью мосты, не переправилось через лежащее впереди болото.
21. Только тогда этот монах снаружи, хитрый лис в душе, — за что он и был любим своим господином, — смог вернуться к своим. А император, отправясь вперёд, поручил оставшихся архиепископу Геро, славному маркграфу Геро и пфальцграфу Бурхарду84, наказав им беречь себя внимательнее, чем обычно. Вслед за тем враги, скрывавшиеся поблизости в лесу, трижды издав клич и подняв страшный шум, немедленно напали — среди атакующих бежали также стрелки — на наш отряд. Наши, оказав им отважное сопротивление и в первой, и во второй схватке, убили многих, потерявших строй, (врагов). Но, когда некоторые из наших бежали, ободрённые враги сплотились, вторично атаковали наших, рассеяли их и, пустив стрелы, перебили разбежавшихся. Архиепископ Геро и получивший ранение граф Бурхард, едва вырвавшись оттуда, сообщили цезарю о случившемся. Молодой Лиудольф85с немногими людьми попал в плен, а графы Геро86 и Фолькмар с 200 лучшими рыцарями были убиты и ограблены; пусть всемогущий Бог милостиво обратит своё внимание на их имена и души! А нас, по чьей вине они тогда погибли, пусть ради Христа простит и милостиво позаботится о том, чтобы впредь мы не претерпевали ничего подобного!
22. (14.) Император, услышав это печальное известие, хотел вернуться, чтобы убрать тела убитых; но, удержанный советом многих людей, хоть и неохотно, отказался от этого, отправив лишь епископа Эйда87 просить нечестивого князя о разрешении похоронить их и о выдаче тела маркграфа Геро. Почтенный отец, послушный воле цезаря, быстрым аллюром вернулся [к тому месту]. Увидев достойное сожаления зрелище, он тяжело застонал и смиренно помолился за убитых. Победители, всё ещё продолжавшие грабёж, увидев его издали, поначалу бежали, но затем, когда он приблизился, приветствовали и, не препятствуя, разрешили ему продолжать путь. Добившись от Болеслава, который был очень рад нашему поражению, всего, чего он просил, (Эйд) без промедления вернулся и с большим трудом, с помощью врагов, похоронил тела союзников. Тело же названного маркграфа и товарища его Видреда он доставил в Мейсен. Граф Герман, с плачем приняв их там, вместе с братьями Гунтером88 и Эккехардом сопроводил к городу Ниенбургу, где архиепископ Кёльна Геро и брат его, маркграф Титмар, — отчим89 Германа и отец убитого графа, — соорудили во время правления Оттона II аббатство в честь Богородицы и святого мученика Киприана. Архиепископ Геро, предав их тела земле, утешил госпожу Адельгейду, сына её Титмара90 и скорбящих друзей и рыцарей.
23. (15.) Между тем цезарь со своими людьми отправился к городу Стреле; зная, что Мешко с войском следует за ним, он приказал маркграфу Герману поспешить, чтобы защитить город Мейсен. Сам же прямым путём двинулся к Мерзебургу. А Мешко, получив указания от нечестивого отца дождаться, пока наши, разделившись, уйдут, не оставив за собой никакой охраны, 13 сентября, на рассвете, с 7 отрядами перешёл Эльбу возле названного города (т. е. Мейсена); одним (воинам) он приказал опустошать окрестности, другим — осаждать город. Витхазены, увидев это, отчаялись в надежде защитить себя и, бросив почти всё своё добро, поднялись в укрепление верхнего города. Враги, чрезвычайно этим довольные, вошли в оставленный нижний город и, унеся найденные вещи, подожгли его; им удалось также поджечь в двух местах и верхний замок. Граф Герман, видя, что его помощники, — весьма немногочисленные, — уже совсем выбились из сил, пав ниц, просил о милости Христовой и о святом заступничестве его славного мученика Доната91, а затем призвал на помощь женщин. Те, достигнув укрепления, помогали мужчинам камнями, тушили огонь песком — ибо воды не было, и — благодарение Богу! — смирили ярость и дерзость врагов. Мешко, видя всё это с горы, расположенной поблизости, ожидал прибытия союзников. Опустошая, а там, где под рукой был огонь, сжигая всё вплоть до реки Яны92, они вернулись поздно [вечером], на усталых конях. Они бы провели там ночь вместе со своим господином, — чтобы на следующий день штурмовать город, — если бы не заметили, что Эльба вышла из берегов93. По этой причине сильно утомлённое войско благополучно — вопреки ожиданиям — ушло, успокоив этим успехом тревожное сердце своего князя. Император же, услышав об этом, отправил в помощь своему маркграфу всех, кого только смог собрать, приказав вскоре после этого восстановить нижний город. В помощь [маркграфу] и для выполнения этого задания 8 октября собрались архиепископ Геро и епископ Арнульф, вместе с графами и многими другими [воинами]. Среди них был и я, самый ничтожный из всех. За 14 дней выполнив задание, мы ушли, поручив город на 4 недели графу Фридриху94.