30 июня 1949 г. греческая правительственная газета писала:
«С появлением титоизма Греция также бесспорно выиграла».
Что значили эти слова?
5 июля 1949 г. греческая монархо-фашистская армия начала наступление в районе Каимакчалана и сразу же использовала при этом югославскую территорию. В коммюнике греческой Демократической армии от 6 июля отмечалось, что югославская территория использовалась как в ходе операций, так и после них.
Балканская комиссия (состоящая из «нейтральных» представителей, которые утверждали, что страны народной демократии оказывают помощь партизанам, но не приводили никаких этому доказательств) признала эти факты, указав, что авиация и артиллерия греческих монархо-фашистских войск нарушили югославскую границу. Однако печать западных стран воздержалась от упоминания об этой «мелкой подробности».
10 июля Тито произносит речь в Пола. Здесь он одновременно объявляет о прекращении помощи греческим партизанам (новая провокация!) и о своем обращении к Международному банку с просьбой о займе.
Лондон и Вашингтон ликуют. Афины тоже. Тотчас же сообщается о предстоящем возобновлении железнодорожного сообщения между фашистской Грецией и титовской Югославией.
30 июля во французской газете «Фигаро» появляется сообщение, что «два видных члена коммунистической партии Греческой Македонии, Гоче и Кермиджиев» ведут в Скопле (Югославская Македония) кампанию «за включение Греческой Македонии в орбиту Югославии».
Так титовские агенты разоблачили себя, со всей очевидностью показав, что Тито стремится лишь к аннексии известной территории и рассчитывает добиться этого с помощью шантажа. Его агенты выработали даже условия, на которых македонцы продолжали бы сражаться против Демократической армии Греции. Это акт предательства в полном смысле слова.
Политика предательства проводилась и в военной области. Нужно сказать, что это предательство подготовлялось заранее, ибо перед наступлением греческой монархофашистской армии состоялась встреча греческих и югославских офицеров. В ней приняли участие английские и американские штабные офицеры и греческий подполковник Петропулос, командир 516-го пехотного полка.
15 августа югославские войска участвовали в операциях на стороне греческих монархо-фашистских войск и атаковали Демократическую армию с тыла в районе Вицы. Это был удар ножом в спину.
Вмешательство югославов и их помощь греческим монархо-фашистским войскам во время боев в районе Вицы не только были подтверждены бойцами греческой Демократической армии, но были признаны и заместителем премьер-министра афинского правительства Венизелосом, который заявил: «Без помощи Югославии мы были бы не в состоянии добиться таких успехов».
18 августа 1949 г. югославский представитель в Афинах Мартинович явился с поздравлениями к министру иностранных дел афинского правительства, а в Вашингтоне в тот же день посол Тито имел беседу с Дином Ачесоном. После этой беседы посол заявил представителям печати: «Отныне греко-югославская граница полностью закрыта для греческих партизан».
Цалдарис имел все основания заявить корреспонденту газеты «Дейли мейл»: «Скоро Тито и греческий король будут союзниками в борьбе против болгаро-коминформовской угрозы». В таких выражениях он сформулировал ближайшие цели сотрудничества между двумя кровавыми диктаторами.
Тито без малейших проволочек получил свое вознаграждение— 30 сребреников Иуды, плату за свои преступления: 25 августа 1949 г. Вашингтон предоставил Югославии заем в 20 миллионов долларов и послал ей оборудование для сталелитейного завода. Одновременно представитель Международного банка Хор отправился обследовать экономику Югославии, чтобы установить, в какой мере она может быть использована в интересах Соединенных Штатов.
Глава десятая
Костов, троцкисты и шпионы
Одним из самых усердных исполнителей империалистических планов Тито и англо-американцев на Балканах: явился Трайчо Костов, суд над которым происходил в Софии в декабре 1949 г.
Костов находился в рядах коммунистической партии с 1919 г. Он был старым троцкистом.
«Мое моральное падение началось в 1930 г.»,— писал он в своих показаниях следственным органам. Как член левосектантской троцкистской фракции в рядах Болгарской коммунистической партии, он в своей политической деятельности старался изолировать рабочий класс от «его естественного союзника — крестьянства», боролся против таких коммунистических вождей, как Димитров и Василь Коларов, саботировал кампанию в защиту Димитрова во время Лейпцигского процесса; именно он, по договоренности со своими троцкистскими единомышленниками Бела Куном и Валецким, направил Тито в Югославию и т. д. Но он сумел во-время «переориентироваться», как он выразился, избежать исключения из коммунистической партии и сохранил возможность и дальше оставаться в ее рядах. Ему удалось так обмануть доверие партии, что «в начале 1935 г. он оказался в числе тех, кому коммунистическая партия, находившаяся в подполье, поручила изгнать из партии левосектантских фракционеров и обеспечить проведение новой линии партии в соответствии с указаниями Димитрова».