Я потерял уверенность в себе, в жизни, в дружбе, во всём!!! Я просто пошёл в неизвестном направлении и шёл до тех пор, пока не упал без сил. Мне исполнилось десять лет именно в тот день.
Когда я очнулся, то лежал в хлеву на сене. Я прикоснулся к лицу и почувствовал под пальцами следы удара — глубокие полосы и следы ожогов. Было больно и я бессильно уронил руку… Что-то было потом, встречу с тем человеком, чья жизнь на меня повлияла я не помню. Скажу ещё только, что стал жить в огромной семье из шестнадцати детей их родителями и родителями родителей. На мою долю выпала честь помогать маме семейства и бабушке. Младшеньких было семеро, остальные помогали отцу и деду в поле. Жил. Работал жизнью…
Казалось бы, я должен был стать суперзлым, но я таким не стал. Казалось бы, я должен был всех ненавидеть, я не ненавидел. Казалось бы, я должен был пакостить всем и вся, но нет. Я помнил добрую маму, всегда спокойного отца и не мог в честь их памяти стать злым. Не мог!!! А должен был бы!!! Я всех жалел и что самое интересное я всегда был готов помочь любому, нуждаещемуся в помощи. Даже в детском доме я взваливал себе на плечу ношу, превышавшую ту, которая должна была достаться мне, беря на себя часть заданий для совсем уж слабых детей. Никто не обращался ко мне за помощью, но принимали её охотно. Благодаря этому я научился очень быстро справляться с огромным количеством работы, в следствии чего в многодетной семье я стправлялся с делами так быстро, что у меня было свободное время.
Я стал учиться магии. Я увлёкся ею с головой. Я научился колдовать без заклинаний, бросая сгустки огня. Однажды меня заметила хозяйка того странного дома и меня выпороли за занятия магией, так как во всей остальной семье навыки магии сводились к простым бытовым вещам. Меня это не остановило, меня пороли ещё раз восемь. Я стал умнее, я делал маскирующие
чары и меня никто не замечал.
Я рос и настал момент, когда мне надо было ехать учиться в среднюю школу — каким важным казалось мне это! Меня отправили в это место — единственного из того дома, кто пожелал учиться в школе.
Я считал, что здесь будет прекрасно, но я ошибся.
Все эти шесть лет я вспоминал родителей, их смерть и начинал злиться на их убийц, гуляющих, быть может, сейчас на свободе и на себя, за бессилие.
Я помню до сих пор, как боялся ложиться спать, чтобы не увидеть снова тот кошмар. Помню, как от усталости засыпал при работе, помню как просыпался от собственного крика, вызванного появлением кошмара и помню как меня пороли чемто острым за то, что я нарушал распорядок.
Те шесть лет прошли как в огромном ночном кошмаре. Однако когда я появился в этой школе, кошмары перестали мучить меня так часто. Всего раз в неделю, не каждый день…
Я познакомился с тобой и ты стал моим первым, лучшим другом, и кошмары почему-то перестали мучить меня и я так радовался этому! И вот сегодня опять ужасный кошмар, связанный с реальностью живыми путами, очень сильно связанный с нею заставил меня вспомнить о родителях с новой силой.
Я готов пожертвовать всем, что у меня есть сейчас, чтобы только увидеть их снова! Как мне их не хватает! Но я боюсь, что они меня не примут. Пойми, если бы я не струсил тогда, я бы предупредил всех и хоть кто-то сумел бы спастить. Но я испугался и погубил многих, в том числе и детство.
Тито замолчал, глядя вдаль, сквозь стены и любой, самый непроницательный человек смог бы понять о чём-сейчас думал Тито. Тито снова пережил то своё воспоминание и куда ярче, чем во всё предыдущие годы. Тито буквально видел, как они идут к нему — рука об руку и улыбаются ему. В смысле годы.
Тито очнулся и посмотрел на Ролевера. Тот сидел в очень странной позе: он обхватил голову руками, а сам стоял на коленях.
— Я так и знал, так и знал! Я не мог прочитать воспоминания твоего прошлого, и понял, что они слишком страшные. Когда читаешь мысли, они проглядывают перед мысленным взором обладателя. А я не могу заставлять невинного человека мучиться. По своему опыту пониманию самый большой кошмар. Моя жизнь — не сахар, но я умею смеятся, когда откусываю самый отравленный кусок. И смех убивает гниль.
Моя жизнь не заладилась с того момента, когда нужно было поступать в школу. Я хотел учиться в этой школе, но мои родители настаивали, чтобы моё обучение прошло в совсем молоденькой школе, которой едва исполнилось шесть лет. Моё отец — он очень влиятельный человек, то есть богатый. А значит предполагалось, что я буду учиться на "отлично" даже если ничего не буду знать. Я отказался. Мои отношения с отцом всегда были натянутыми и сейчас тонкие струны лопнули и отец заявил, что или я буду учиться в новой школе или — скатертью дорожка, иди на все четыре стороны. Я выбрал второе и с тринадцати лет началась моя жизнь скитальца. Благо, у меня над головой была крыша.