— Почему ты меня не останавливаешь?
— Хочу хотя бы посмотреть, как ты умираешь недостойной смертью. Я умру как мужчина, а ты как слизняк. Я всё равно в выигрыше, — ответил Ролевер и улыбнулся.
Конфрат разъярился, его помутившееся сознание помешало ему осознать и он ударил себя в грудь. Тито не успел отвернуться и испытал волну ужаса вместе с отвращением. Громкий хруст, одежда мага, которая уже начала наливаться пролившейся кровью самоубийцы. Крик, сорвавшийся с губ Конфрата.
Конфрата вновь окутала чёрная тень, но на этот раз она была намного сильнее. Так умирают маги, несущие смерть — они возносят смерть кому-то ещё.
Тень отделилась от Конфрата, полетела в Ролевера. А тот стоял и смотрел, понимая, что не может ничего сделать. Но он всё же ударил по тени ослабляющим заклинанием, тень слегка поблекла, но полетела быстрее. Ролевер ударил очень сильно, но не смог одолеть тень, он видел смерть, несущуюся ему в лицо.
Не задумываясь, что делает, Тито прыгнул навстречу тени и та ударила его вместо Ролевера. Ну и пусть! Тито всё равно больше не было бы для кого жить.
Боль не заставила Тито ждать. Каждую клеточку тела юного мага пронзили острые иглы, вознаясь в него полностью, каждый уголок его сознания аккуратно стало сметать чьей-то сильной лапой, ещё мгновение — и он не помнил, кто он, где он, жив ли он вообще или уже нет. Он чувствовал только тупую боль, сжирающую весь мир в себя.
А потом вдруг не осталось ничего, ничего кроме пустоты.
— Тито! — раздался из этой пустоты чей-то голос. — Тито! Иди за нами, скорее!
— Мама! Папа! — воскликнул Тито и кинулся за ними в сказочную пустоту.
Он бежал и чувствовал, что не может сдвинуться с места. Он стоял, прикованный к пустоте невидимыми наручниками.
Всё существование мальчика Тито висело на крохотном волоске. Волосок скрипел, рвался, но держал Тито над пропастью смерти.
Всё это время Тито видел как мелькали лица его родителей, слышал их голоса, чувствовал их прикосновения. В эти моменты всё его тело пронзала боль ещё невыносимей и он готов был сразу умереть лишь бы её не было. Иногда в сознании вспыхивало спасительным огоньком: "Не сдавайся! Не сдавайся!" Но огонёк гас, не давая ему сил и он начинал падать и падать и падать…
Тито видел в пустой темноте лишь сказки — несбыточные надежды воплотились в них. Здесь были родители, здесь мелькало его здоровое лицо, которое Тито успел увидеть лишь однажды, но оно выжглось в его сознании… Здесь был рай, губительный рай.
Ведь Тито находился словно в сказке, его окружало чудо… И даже острая боль не могла вытеснить радости из Тито. Но он переставал бороться за свою жизнь ради этого рая…
Юный маг поверил в то, что если он будет пытаться догнать своих родителей, чьи спины мелькали впереди его, то вся его жизнь вновь наладится. И Тито бежал за ними, и бежал, но не мог догнать. Последние капли сил он потратил на это.
Наступил миг, когда словно бы настал конец. Тучи сгустились до предела, между ними не протекал ни единый луч солнца. Боль вспыхнула в Тито и начала его сжигать. Мальчик едва выдерживал этот натиск, он вновь попытался бороться, но был слишком слаб. Тито впал в забытие…
А Ролевер видел, как его друг бьётся в муках, как по его лицу скатывается пот, лоб Тито горел огнём. Но юный маг не проронил ни единого звука, пока был здесь. Лишь его лицо выдавало боль, больше ничего. И по этому лицу Ролевер угадывал, что нужно сделать и как помочь Тито.
Переломный момент миновал, всё прошло благополучно и Тито пошёл на поправку.
Однажды днём Тито перестал чувствовать боль и ощущал только волны отчаяния. Он осторожно прикоснулся к ним и понял, что они исходят от Ролевера. Значит, его друг не бросил его, значит, он помогает ему, борется за его жизнь! Сразу стало лучше, Тито наконец ощутил своё тело, но ощутив его, Тито пронзила боль. Она была куда слабее обычной, уже привычной, но всё же она доставляла Тито мало приятного.
Теперь Тито существовал уже не вне тела, а в теле. Он слышал, что происходит вокруг него, чувствовал если на него накладывали заклятия выздоровления, но ничего не мог говорить, а тем более видеть. Его существование оставалось слабым и тонким, как призрак. Он был словно гостем в этом мире, ему нужно было уходить в другой мир, но Ролевер его не пускал.
Теперь к Тито вернулся нормальный сон, миражи перестали стучать в его висках, превращаясь в картинку жизни. В этих снах мальчик всё чаще видел себя на краю пропасти. Он стоял, раскинув руки и готовился прыгнуть вниз. В эти моменты Тито просыпался и думал только о том, что он сумеет выздоровить или хотя бы выжить. Хотя он и не понимал, как можно жить, болея.