Тито был на могиле родителей лишь два раза — в день их похорон и потом, когда его забирали в детский дом. Он очень плохо помнил дорогу и беспоможно оглянулся вокруг. Но вот сердце ёкнуло, когда глаза наткнулись на маленькую беленькую оградку, которая странно золотилась, стоило в неё вглядеться. Нужно идти по правой стороне от неё всегда вперёд.
Но когда Тито пошёл туда, то не учёл одну маленькую деталь — люди умирали и их нужно было где-то хоронить. Поэтому путь к родным могилам, который когда-то был широки, теперь состоял из совсем узеньких проходов. Однако другого выхода не было и Тито пошёл через эти проходы. Пару раз ему пришлось перелезать через ограды и кажый раз он кидал виноватый взгляд на фотографии памятника.
Но вот он остановился и увидел то, к чему так долго шёл.
Серая ограда, выглядит совсем как новенькая. Будто и не было тех шести лет. Но за оградой всё изменилось. Заросло травой, появились уже даже намёки на низенькие деревца и кустарники. Тито уколол ершистый стыд.
Тито прошёл немного вперёд и подошёл вплотную к калитке. Осторожно дотронулся до неё. Он ожидал какого-нибудь чуда. Что вдруг его родителями выплывут призраками и поговорят в ним, найдя слова, которые смогут облегчить все страдания, которые выпали на его долю. Он ждал, что сейчас на него обрушится молния и он будет лежать рядом с ними в третьем гробу. Он ожидал резкого звука, необычного видения, потока магии!.. Но перед ним осталась прежняя унылая картина заросших могилок.
Юный маг осторожно отворил калитку, её пружины скрипели и никак не хотели поддаваться уговорам Тито открыться. Но он всё же отворил её и, закрыв её, по какому-то мановению приблизился к надгробиям.
Их камень не покрошился, изображение родителей было таким же чётким, как шесть лет назад. Тито встал между двумя памятниками и положил ладони на холодный камень.
"Я вернулся. Я снова с вами. И вы снова со мной. Я вас люблю, любил и буду любить, потому что мои воспоминания не сотрутся из памяти… Вам наверное тяжело там, да? На вас давит тяжесть земли, а ещё и памятник. Грустно, вам там лежать, да? Холодно и никто не приходит… Но это не важно. Важно что я здесь. Вы сердитесь на меня, что я так долго не появлялся. Но вам ведь известно, что я жив и со мной все почти хорошо? Если нет, то запомните — я всегда рядом с вами. Ваши лица у меня в сердце и вы всегда рядом."
Тито поднял руки и потёр ладони. Холодные… Как и всегда. Но сейчас он ощутил этот холод от камня.
Тито вернулся к калитке и, матерелизовав в руке серп принялся срезать траву. Врёмя будто потонуло в его мыслях, которые сами сейчас смёрзлись в единый ледяной комок. Когда этот комок начнёт таять, то Тито заплачет. Но ещё не сейчас. Он говорил себе это почти весь день. Он уже готов был сдаться на милость солоноватой влаге.
Трава поддавалась тяжело, словно бы… Хотя нет… Тито вдруг выронил серп и встал на ноги. Всё здесь выросло на них! А если нельзя?.. Но Тито взял серп и продолжи бой с травой. Нет, её нужно убрать. Это только их место и ничьё больше.
Клочок за клочком, Тито расчищал площадку. Когда он разогнул спину, то почувствовал, как она ноет. Теперь здесь было более мнее нормально. Тито заметил теперь ленточки внизу памятника. "Герои набега" И всё? Они должны им куда больше.
Тито вздохнул и опять потёр ладони. Теперь на них были мозоли. Тито убрал серп и выхватил из воздуха два скормных букетика. Они бы не хотели много яркого в таком месте. Тито воткнул цветы в сырую землю могилок. Потом достал из воздуха лопату и принялся перекапывать участок. Закончив, магией выровнял его. Мгновенно вырастил аакуратный настил зелёной травки, в некоторых местах которой сиротливо кивали головами цветы. Потом Тито сел на скамейку. Весь оставшийся день он хотел провести с ними.
И вот над лесом простёрся диск луны. Тито вновь встал между надгробиями и положил на них руки.
"Вот и всё. Я был с вами так близко. И не мог даже увидеть ваши лица, кроме этих немых фотографий. А ты, мама, улыбаешься на неё глазами, хотя вид серьёзный. А у папы у рта складки, так бывало когда он вот-вот хотел рассмеяться. Все эти люди вас так плохо знали… Те кто знал лучше, лежат здесь. Вы же смелые были, как и все, кто погиб. Остальные лишь прятались за ваши спины… И вот вы лежите здесь — принесённые в жертву миру и покою… Так глупо. А я бросил вас и сейчас бросаю опять. Но по-другому нельзя, я не смогу быть с вами всегда лишь здесь. Я не знаю, услышали ли вы меня или нет, но надеюсь, что да… Я не могу больше чётко формулировать, так что — Прощайте, мои любимые!"