И тут взгляд претора случайно остановился на Аполлонии, ехавшем среди руководящего состава римского войска. Египтянин был без всякого оружия и доспехов, даже без шлема, на голове его виднелась лишь одна повязка. Это обстоятельство крайне изумило нашего полководца. Подъехав к Аполлонию, он сказал:
— Клянусь Геркулесом, ты, друг мой, вероятно, думаешь, что вражеские стрелы не пронзают, а мечи не рубят? А, может быть, твою жизнь надежнее доспехов защищает волшебное заклинание? Как же ты решился идти в сражение в таком наряде? Допустим, ты, подобно Ахиллесу, уязвим только в пятку, но все же отправляться в бой без оружия по меньшей мере странно. Объясни мне, что это значит?
— Обо мне не беспокойся, Лукулл, — отвечал египтянин, злобно улыбаясь. — Я не безоружен, потому что моя ненависть сильнее всякого оружия. Ты увидишь, что она в свое время и в своем месте сумеет поразить врага вернее, чем все ваши стрелы, мечи и копья.
Претор изумленно пожал плечами и отъехал, вертя в руках позолоченный дротик, служащий не столько оружием, сколько жезлом командующего.
Лукулл, хотя и старался сохранить хорошие отношения с Аполлонием, поскольку их интересы временно совпадали, но в душе ненавидел этого человека с каменным сердцем, наводившем на него ужас.
Тем временем римские легионеры медленно, но верно продвигались к намеченной цели и вскоре оказались лицом к лицу с неприятелем, выстроившимся в боевое порядке, занимая удобную позицию на склонах горы Тифата. У Тито Вецио уже были рассыпаны стрелки и пращники.
Почти двадцать столетий спустя другой итальянский герой Гарибальди вместе со своими соратниками выберет ту же местность, чтобы дать бой и победить тирана-узурпатора законной власти. История вырезала на мраморе и бронзе рядом с именами Капуи и Санта-Марии, языческого храма Дианы Тифанины и христианского аббатства Сан Никола имена Тито Вецио и Гарибальди, истинных героев благодарного им отечества, имена которых навсегда останутся в памяти итальянского народа и всего образованного мира.
Войско Тито Вецио не отличалось многочисленностью и превосходным вооружением, зато занятая им позиция была превосходна, доверие восставших к своему юному вождю не знало границ, так же, как стремление сбросить ненавистные оковы рабства. Вообще, восставшие твердо знали, что им предстоит победить или умереть. Тут были гладиаторы и рабы. Первые ежедневно оказывались лицом к лицу со смертью, они предназначались для убоя на публичной арене в угоду варварским инстинктам тупой и ожиревшей толпы, величавшей себя просветительницей мира. Терять гладиаторам было нечего. Каждый из них с радостью предпочитал умереть на поле битвы, чем быть зарезанным на цирковой арене или получить смертельный удар молотом от служителя цирка. Вторые, вечно закованные в цепи, обреченные на самую тяжелую работу, получавшие от хозяев пищу гораздо худшую, чем собаки, с перспективой в будущем оказаться распятым, став под знамена храброго и великодушного молодого римлянина, также с восторгом приготовились победить или умереть в борьбе за свободу. В отряде Тито Вецио был еще и третий класс недовольных — пастухи. Эти несчастные влачили такое же жалкое существование, как и рабы. Горькой была их доля. Всю свою жизнь, зимой и летом, они проводили в полях, лесах и горах, лишенные и крова и общества себе подобных. Они подобно рабам и гладиаторам смотрели на Тито Вецио, как на посланца небес, явившегося, чтобы спасти их.
Итак, отряд Тито Вецио занимал склоны горы Тифата, повсюду были рассыпаны лучники и пращники. В первой линии войска находились четыреста хорошо вооруженных человек, за ними виднелись плохо вооруженные, но тоже готовые к битве. У них были щиты из виноградных лоз, пики, косы, охотничьи копья, дубины и шесты с железными наконечниками.
Неподалеку, во второй линии находился сильный резерв с кавалерийским отрядом, под командованием самого, Тито Вецио.
Нумидиец Гутулл с другим конным отрядом, воспользовавшись множеством укрытий, намеревался скрытно напасть на правое крыло римлян. Черзано, расставив сеть западней, волчьих ям и других смертоносных ловушек, занимал очень выгодную позицию со стрелками, пращниками и частью пастухов, вооруженных длинными пиками.
Ученик неотесанного Гая Мария наглядно доказывал, что воспользоваться уроками великого мастера военного дела своего времени — совсем не лишнее.