Обычно имя давалось при крещении в соответствии со святцами, содержавшими поденный перечень православных святых. Однако такой порядок не был безусловно обязательным для дворян. Это подтверждается, в частности, тем, что в разное время и на разных территориях преобладало преимущественное употребление определенного перечня предпочтительных имен (отметим, что номенклатура русских имен была очень широка, причем мужских имен было на практике примерно в два раза больше, чем женских). Предпочтительность ."мен в дворянской среде обусловливалась не столько их благозвучием или модой, сколько традиционностью для рода и их смысловым значением. Отступление от святцев практиковалось и при наименовании членов императорской семьи. Так, выбор имени "Павел" для сына Екатерины 11 - наследника престола определялся стремлением связать его имя с именем Петра 1. Само имя "Петр" было к этому времени скомпрометировано (Петр II и Петр III). "Свежее" имя Павел в сознании современников вызывало желаемую ассоциацию благодаря тому, что Петр и Павел считались, так сказать, парными святыми (главный собор столицы назывался их именами - Петропавловский). Политический умысел был и при выборе имен внуков Екатерины - сыновей Павла. Когда у государственного секретаря А. А. Половцова родилась внучка Бобринская, ей было дано имя Екатерина. Сделано это было для того, чтобы напомнить, что новорожденная являлась праправнучкой Екатерины II, побочный сын которой от графа Г. Г. Орлова получил фамилию Бобринский с титулом графа. Один из мемуаристов рассказывает, что министр юстиции граф В. Н. Панин, "пожелав младшую дочь назвать Марией ... поручил ... начальнику канцелярии составить для него биографии всех угодниц и преподобных, носивших имя Марии". С огорчением "граф узнал, что все святые этого имени вели в молодые годы довольно предосудительную жизнь".
Отчество в составе именной формулы выполняло тройную функцию: дополняло имя, отличая его обладателя (в дополнение к фамилии) от тезки, проясняло родство в кругу семьи (отец - сын) и выражало почтение (формула вежливости).
Отчество могло иметь две формы: Петр Иванов сын и Петр Иванович Первая форма отчества (получившая название полуотчества) надолго стала основной, официально употребляемой для лиц всех сословий. Так, в конце XIX в. В. И. Ленин в своем прошении в Петербургский университет называет себя "Владимир Ильин сын Ульянов". Отсюда, кстати сказать, возник и один из его позднейших псевдонимов - В. Ильин. При обращении к недворянам слово "сын" в обиходе обычно опускалось. Правилами, принятыми в 1826 г. для военного ведомства, предусматривалось, что рекруты чаще именовались именем и прозвищем. В том случае, если последние были "непристойными", полагалось их заменять "во всех списках и перекличках отчеством" (имелось в виду полуотчество), например Петр Лукин (без добавления слова сын).
Вторая форма отчества (со старославянским окончанием -вич) со времени ее возникновения на исходе XVI в. употреблялась как элемент особо почетной формы обращения (имя и отчество). Право пользоваться ею рассматривалось как милость, и "сам государь указывал, кого следует писать с -вичем". Сохранялась эта традиция и первое время при Петре I: в 1697 г. он разрешил "писаться с -вичем" князю Якову Федоровичу Долгорукову, а в 1700 г. "именитому человеку" Григорию Дмитриевичу Строганову. В царствование Екатерины I был составлен список немногих лиц, которых в правительственных документах полагалось именовать отчеством с -вичем. После введения Табели о рангах употребление отчества стало согласовываться и с классом чина. При напечатании "чиновной росписи" той же Екатериной было поведено особ первых пяти классов писать с -вичем, чинов VI - VIII классов - полуотчествами, а всех остальных - только по имени, без отчества. Именование с -вичем на этом этапе было несомненным признаком дворянской принадлежности. Затем эта форма отчества стала получать все более широкое распространение в сфере частных отношений дворянства и чиновничества, а с середины XIX в. - и других сословий.
Е. П. Карнович рассказывает в своем исследовании, что накануне отмены крепостного права в крестьянской среде было принято именование друг друга только по отчеству с -вичем (Иванович, Васильевич). А после реформы 1861 г. бывшие крепостные нарочито называли друг друга по имени и отчеству с -вичем, а бывших помещиков - именем и полуотчеством без слова сын.
Третий элемент русской именной формулы - фамилия. Этот термин даже в начале XIX в. официально толковался как "семья" и "род", а не как название рода, для чего использовался термин "родовое прозвание". Мы все-таки предпочтем ему принятое теперь понимание слова'"фамилия" как общего наименования рода - нисходящих поколений родственников по мужской линии. Фамилия, несомненно, являлась главной составляющей именной формулы, поскольку служила, в частности, более четкому осознанию родовой принадлежности, ее выражением. Как правило, русские фамилии были одинарными и передавались только по мужской линии (об исключениях мы скажем далее). Родовая фамилия матери как бы терялась, что затрудняет генеалогические разыскания (хотя девичья фамилия иногда указывалась на визитных карточках).
Первыми в России появились княжеские фамилии (XIV - первая половина XV в.). К началу XVIII в. фамилии имели уже все дворяне-помещики. Их фамилии большей частью образовались от отчеств (имени отца) и определили названия владений (деревень). Жалованная грамота дворянству 1785 г. разрешала представителям этого сословия именоваться по названиям имений (как это было распространено, в частности, у польской шляхты), но это право не было использовано. С введением при Петре паспортов и более строгого учета населения все горожане и государственные крестьяне получили фамилии. Духовенство стало приобретать фамилии лишь с середины XVIII в., обычно образуемые от названий приходов (Преображенский, Никольский, Покровский и т.п.). В середине XIX в., особенно после отмены крепостного права в 1861 г., формируются фамилии крестьян (от фамилий помещиков, названий населенных пунктов, прозвищ, отчеств).
Способы образования дворянских фамилий (фамилий древних дворянских родов и родов, выслуживших дворянство чинами после введения Табели о рангах) были многообразными. Небольшую группу составляли фамилии древних княжеских родов, происходивших от названий их княжений. До конца XIX в. из числа таких родов, ведших свое происхождение от Рюрика, сохранилось пять: Мосальские, Елецкие, Звенигородские, Ростовские (последние обычно имели двойные фамилии) и Вяземские. От названия вотчин произошли фамилии Барятинских, Белосельских, Волконских, Оболенских, Прозоровских, Ухтомских и некоторых других. Чаще фамилии в своем основании имели кличку или отчество какого-либо члена рода, чем-нибудь отличившегося, переехавшего в другую местность, ставшего владельцем имения или главой особенно большого семейства.
Надо иметь в виду, что фамилии не вводились каким-либо правовым актом, а устанавливались произвольно или по традиции и даже более или менее случайно (например, в связи с определением на царскую службу). При этом были и определенные колебания, в результате чего фамилии либо менялись, либо удваивались. Примером такого рода является фамилия известных бояр Романовых: дед патриарха Филарета из этого рода именовался Захарьиным-Юрьевым по именам своего деда и отца Среди сохранившихся в потомстве двойных фамилий Бобрищевы-Пушкины, Мусины-Пушкины, Вельяминовы-Зерновы, Воронцовы-Веляминовы, Голенищевы-Кутузовы, Квашнины-Самарины, Сухово-Кобылины и др. Относительная немногочисленность двойных фамилий объяснялась тем, что в России "не было заведено передачи их но женскому, колену", г. е. при породнении двух родов (даже в случае пресечения одною из них но мужской линии) При Петре I был первый случай передачи князю Друцкому-Соколинскому фамилии его тестя Гурко-Ромейко, в результате чего образовались фамилия Друцкие-Соколинские-Гурко-Ромейко, пресекшаяся лишь в конце 19 в. Затем только при Павле I получила распространение практика передачи угасших в мужском колене дворянских фамилий другому роду по женской линии. Так, в 1801 г. фамилия генерал-фельдмаршала князя Н. В. Репнина была передана его внуку - сыну дочери, вышедшей замуж за одного из князей Волконских. Вдове генерал-аншефа Ф. И. Глебова, урожденной Стрешневой, в 1803 г. разрешили (вместе с детьми) пользоваться фамилией этого боярского рода, родственной царскому дому. В связи с отсутствием мужских потомков у детей Глебовой-Стрешневой фамилия по женской линии должна была перейти к дворянам фон Бреверн. Но так как единственная дочь Бреверна вышла замуж за князя Шаховского, то фамилия Глебовых-Стрешневых сразу перешла к нему. В 1854 г. фамилия князей Прозоровских (еще до ее пресечения в 1870 г.) перешла в род князей Волконских. Фамилия Нелединских-Мелецких была передана князю Оболенскому; князей Дашковых - графу Воронцову (без княжеского титула); внук М. И. Голенищева-Кутузова П. М. Толстой получил фамилию деда (тоже без титулов).