С задержкой в одну секунду два светлячка-разведчика вылетели из указательного пальца. Один умчался вниз, второй - перпендикулярно ему.
От увиденного захватило дыхание. Я сидел у потолка гигантского бетонного колодца, закрытого сверху слоем грунта. Диаметр достигал пятидесяти метров, а глубину, вообще, определить не получилось. Огонёк падал всё ниже и ниже, пока не превратился в искорку и растворился в поглощающей темноте.
Колодец дырявили множество дверей, сотни или даже тысячи деревянных входов с поржавевшими кольцами вместо ручек. Лестницы или приспособления для перемещения отсутствовали. Единственное, что соединяло расположенные на расстоянии пяти метров друг от друга входы - металлические дуги, вбитые в бетон, похожие на те, что устанавливают на дымовые трубы.
Опора для ног отсутствовала, я ухватился за дугу и повис. Чтобы дотянуться до следующей, пришлось хорошенько раскачаться и прыгнуть. Повторив действие трижды, добрался до следующей двери, потянул за кольцо и залез внутрь.
Вспыхнувший в ладони огонь осветил тоннель: та же рифлёная поверхность, напоминающая внутренность огромной гофры, и влажная земля. Я пошёл вперёд и метров через сто наткнулся на тупик. Вернулся к колодцу.
Разочарованный взгляд пробежался по двадцати дверям, находящимся только на верхнем этаже. Я скастовал огненный шар размером с грейпфрут и направил на дно. Снаряд, словно двигатель континентальной ракеты, побежал вниз, освещая десятки дверей на десятках этажей в своей пусковой шахте. Взорвался далеко внизу. Огонь подсветил плоский бетонный пол и вскоре затух.
Задача предстояла не из лёгких, ну или как минимум - не из быстрых. Я прыгал между дугами словно промышленный альпинист, открывал двери и топал по тоннелю, пока не упирался в тупик. Процесс повторялся.
Болтаться на высоте пару сотен метров было не только страшно, но и жутко неудобно. Прыжки между дугами утомляли физически, а ковыряния с дверьми просто бесили. Я двигался слева направо, чтобы кольцо располагалось по правую руку, только в таком случае я мог открыть дверь. Проблемы начинались после того, как я убеждался что тоннель пуст и двигался к следующей двери. Мне нужно было вернуться на одну дугу назад, закрыть дверь, а затем, держась за кольцо и ступая на сантиметровый выступ дверной коробки, перебраться к дуге по правую сторону. При всём этом я должен был постоянно сохранять координацию и быть максимально собранным.
Не знаю, сколько прошло времени, но, проверив все двери на верхнем этаже, я устал.
Разработчики уже не один раз удивляли неординарным подходом к решению задач, но выделить что-то необычное среди одинаковых дверей, дуг или колец не получалось. Туннели один за одним приводили меня к заваленному землёй тупику.
Перемещение между этажами оказалось ещё экстремальнее, чем балансирование на краюшке дверной коробки. Я повис на вытянутых руках на одной из дуг и разжал пальцы. Пролетел три метра и ухватился за дугу на следующем уровне. Поехали дальше. Дуги, двери, тоннели...
Проверив пять этажей, я решил остановиться. Хотелось есть, пить и спать. Вернуться назад - невозможно, без крепкой верёвки или специального снаряжения мне светил только один путь - вниз.
Я сложил шмотки в одном из тоннелей на шестом уровне и сиганул на дно. Освещая суицидный прыжок мощным светом пламени в обеих ладонях, я пытался разглядеть особую дверь или какую-нибудь подсказку - безрезультатно. Сотни одинаковых проёмов промелькнули перед глазами, прежде чем я встретил дно колодца с распростертыми объятиями.
Реснулся в лесу, недалёко от учебки, время близилось к полуночи. Добрался до гостевого дома, вышел в офлайн.
Соцсети не читал, даже телефон в руки не брал. Приготовленный на скорую руку ужин провалился в желудок, я завалился спать.
Будильник пропел в шесть утра. Крепкий кофе прогнал остатки сна, запрыгнувшие в кеды ноги понесли меня в гараж.
Казённые шмотки, непись-перевозчик, дымная чаща. Уже со второй попытки я наткнулся на подсказывающие направления потоки ветра, упёрся в дуб и провалился под землю.
В голову пришла идея, как можно было ускорить процесс проверки проходов. Вместо того, чтобы пешком прочёсывать каждый тоннель, я открывал дверь и запускал в темноту снаряд. В двух из трёх тоннелей огонёк врезался в земляной завал, и я шёл дальше. Исключения составляли изогнутые проходы, их приходилось проходить пешком.
На счёт второго дня записал девять уровней - хороший прогресс, но всё ещё слишком малая часть от общей суммы. Спрятанные шмотки, прыжок, респ...
Броню и оружие я больше не надевал, лук и колчан только мешали ползать между проходами, а казённые шмотки из учебки отлично подходили для локального паркура.
Третий день закончился ещё один рекордом - двенадцать уровней. Полагаясь на сложившийся тренд роста, четвёртый день должен был раскрыть двери пятнадцати этажей, но в спешке я сорвался и закончил, проработав всего пару часов.
Спустя неделю, направляя свой взор вверх и вниз колодца, я мог с уверенностью сказать, что половина позади. Это придавало сил.
Между восьмым и девятым заходом я не выходил из Тизера. Обзавелся съестными припасами и соорудил спальное место, чтобы не тратить время на дорогу и блуждание по дымной чаще. Счёт проверенным этажам больше не вёл, просто нацарапывал рядом с дверью жирный плюс.
Девятый день подходил к концу. Я проверял последнюю дверь, после чего собирался покинуть сводящий с ума колодец. Скрипнули засовы, огненный заряд улетел в тоннель и разбился о стену. Проход впереди извивался. Я забрался внутрь, зажёг факел и пошёл в темноту.
Две трети дверей колодца остались позади. С одной стороны, это должно было радовать, с другой - страх, что прохода вообще не существует, или я его уже пропустил, нарастал с каждой проверенной дверью. Что будет, если я доберусь до дна, зайду в последнюю дверь и наткнусь на земляной завал?
Погрязнув в пугающих размышлениях, я завернул за угол и наткнулся на дверь. Сердце забилось быстрее. Передо мной возникла та же сколоченная из грубых досок деревяха с поржавевшим кольцом. Не назвал бы себя сентиментальным, но что-то заставило расчувствоваться. Я проделал колоссальную работу и наконец-то пришёл к цели, почти десять дней непрерывного труда принесли свои плоды.
Входить не спешил. Поднявшись на десять уровней по ранее развешенным верёвкам, я переоделся в броню и забрал оружие. Подумал о том, что оставленные мною отметки окажут кому-то большую услугу в поиске прохода, но делать с ними что-то не было ни сил, ни терпения. Чтобы хоть как-то запутать следующих посетителей колодца, я нацарапал плюс рядом с правильной дверью, и она перестала отличаться от проверенных выше.
Скрип приржавевших петель резанул по ушам, в тоннель хлынул свет. Я вошёл внутрь и оказался перед обрывом. Расщелина шириной в полсотни метров убегала далеко вниз и заканчивалась торчащими из земли заострёнными камнями, среди которых бежал ручей. Под округлым потолком пещеры висел желтый камень, а исходящее от него свечение выполняло роль местного солнца. Я стоял на сотворённом природой скальном мостике, на другом конце которого рядом с двустворчатыми воротами, закинув ногу на ногу, сидел старик. Заметив его, я вскинул лук и вложил в стрелу.
Движение всего в пару миллиметров большого и указательного пальцев отправит незнакомца на респ. Старик видел направленное на него оружие, но даже не шелохнулся. Я опустил лук.
Ни перил, ни предохранительных бортиков. Я шёл по каменной дуге шириной в шестьдесят сантиметров и надеялся, что не потревожу какой-нибудь камень, которые отколется и сбросит меня со стометровой высоты.
- Кан орпл думаг, - промычал старик с седыми усами, когда я подошёл.
- Что?
- Вопри моно ит прое.
- Я не понимаю.
Старик отвернул ворот сделанной из шкуры жилетки, покопался во внутреннем кармане и протянул руку.