- Есть! - на испещрённой морщинами старческой ладони лежала коричневая плитка.
- Что это? - я взял кусочек, напоминающий плитку гематогена.
Старик открыл рот и направил в него указательный палец:
- Есть! - челюсть сымитировала пару холостых пережёвываний. - Потом понимать!
Я закинул угощение в рот. Что-то среднее между сладким мясом и сгнившей грушей растеклось по вкусовым рецепторам. Гадость.
- Фарш беса с кровью молодых горгулий и перемолотыми когтями лесных волков, - сказал старик уже на знакомом языке.
- Ага, - я прикрыл рот рукой и подавил рвотный рефлекс.
- Он убьёт тебя через семь минут.
- Такое дерьмо кого хочешь убьёт, - я вытер появившуюся на лбу испарину. - Что ты сказал?!
- Благодаря этому угощению, ты понимаешь мою речь, но оно убьёт тебя через семь минут, если не принять противоядие.
- И где его взять?
- У меня есть противоядие, - старик сложил руки в замок. - Но я дам его тебе только в том случае, если ты пройдёшь испытание. В скрытые леса не пускают кого попало. Своё упорство, терпение и желание ты доказал. Настало время проверить насколько ты умён!
- Что я должен делать?
- Слушай и запоминай!
Старик встал со стула и подошёл к какой-то кучке, укрытой коричневой тканью. Костлявая рука аккуратно подняла кусок материи, и на земле показалась гора золотых монет, собранных в столбики.
- Это особенные монеты, - старик поднял одну и покрутил у меня перед лицом. - С обеих сторон они имеют одинаковый рисунок, но одна сторона золотая, а вторая - серебряная.
Я захотел подойти поближе, но старик остановил меня протянутой ладонью, а затем аккуратно вернул монету в один из столбиков.
- Количество монет в куче неизвестно, но я точно знаю, что двадцать из них лежат серебряной стороной вверх. - У тебя осталось примерно пять минут, чтобы разделить монеты на две кучи так, чтобы в каждой куче оказалось одинаковое количество монет, лежащих серебряной стороной вверх. Сами же кучи могут быть разных размеров.
Задача показалась плёвой, но как только я сделал шаг к монетам, камень-светило под потолком потух. Пещера погрузилась в темноту. Спустя полминуты глаза привыкли, я разобрал очертания старика и разглядел столбики монет, но вот отличить золотую сторону от серебряной оказалось просто невозможно...
- Во время действия яда ты не сможешь использовать магию, а спички или зажигалка не воспламенятся. Делить кучи придётся в слепую!
- А что будет, если я не отгадаю?
- Через пять минут ты умрешь, а когда вернёшься, колодец обновиться. Искать проход придётся заново...
Глава 9. О закате империи
Хрен бы я отгадал такую загадку, если бы не сталкивался с нею раньше.
Как только я не убивал дни во времена постоянных штрафов за экстренные выходы. Среди поездок в лес, пробежек, бассейнов и кино, проскочил денёк, когда я залип на сайте загадок. Обложился чистыми листами, линейками и карандашами и напрягал извилины над анимированными загадками: сокровище пиратов, подвесной мост, фальшивая монета, похищение инопланетянами и много другое. Загадка про серебряные и золотые монеты казалась одной из самых сложных, но на деле решалась в два счёта, именно этим она мне и запомнилась. В голове даже отложилось название приёма, который решал данную задачу - комплиментарность.
Я не торопился и прежде чем приступить к действию, прокрутил решение в голове. Вроде бы всё сошлось. Пять минут - это много, но с толку сбивала мысль о цене ошибки. Если лежащих серебряной стороной вверх монет в двух кучках окажется неравное количество, то прочесать колодец придётся снова, а я не уверен, что у меня хватит на это сил.
Пора. Я отсчитал двадцать монет из ближайшего столбика, отнёс их от общей кучи и разом перевернул. Готово. Ошибиться невозможно. Если вдруг в моей кучке не попалось ни одной серебряной монеты, то перевернув её, я получил двадцать серебряных, ровно столько, сколько осталось в общей куче. Если я случайно захватил, к примеру, три монеты, то перевернув свою стопку, получил семнадцать серебряных, ровно столько, сколько осталось в основной куче - двадцать минус три те, что случайно попали в собранную мною кучу. Приём работает в ста процентах случаев.
Лампа под потолком зажглась. Я увидел в своей стопке пару золотых монет, и уже принялся считать серебряные, как старец подал голос:
- Поздравляю! Ты справился с испытанием, - засунул руку во внутренний карман жилетки и снова протянул что-то на ладони. - Съешь противоядие - жир лягушек с вяленым кадыком собаки, приправленный ресницами пятнистых коров.
- Да где ты берёшь это дерьмо?!
За воротами меня ждал лес, но не тот, что я привык видеть. Среди экзотических деревьев и растений не было сосен, берёз и елей. Лес напоминал тропическое место из какого-то фантастического фильма: неестественно большие цветы на деревьях, вьющаяся трава, завязанные чуть ли не на узел стволы и сиреневые лианы. Вместо пения птиц и редких постукиваний дятла, перепонки ласкали трели пернатых, что прятались в густой листве, а аккомпанировали им хлопающие крыльями светящиеся бабочки.
Завороженный фантастической флорой я шёл и непрерывно крутил головой. Поверх кроны дерева, напоминающего головку брокколи, выступала оранжевая скала, вокруг которой летали создания, похожие на скатов.
- Стой!
Я замер и по инерции вскинул руки. Из зарослей камыша на меня смотрел наконечник арбалетного болта. До наступившей секунды в голову и мысли не пришло о возможной опасности.
- Ты кто? - спросил чел из засады.
- Меня зовут Мирон. Я ищу Виктора или Витлета!
- Все ищут Виктора.
- Я его друг - Вированый.
- Да, ну нафиг! - донёсся голос из-за спины.
Я обернулся. Расчищая себе дорогу, из кустов вышел Витя. Он больше не выглядел, как бизнесмен. Брюки и кожаная куртка сменились мешковатым свитером с дыркой на животе и выцветшими джинсами. На лице нелепыми пучками поселилась растительность, уши прятались под отпущенными волосами.
- Как ты меня нашёл?
- Пришлось попотеть.
- Ну и напугал ты нас, - Витя поднял правую руку и показал чёрную пластмассовую коробочку с парой кнопок. - Это детонатор. Если бы Афелий не убедил меня подождать, то твоё тело раскидало бы возле ворот ещё до того, как ты привязался к респу.
- В прошлый раз ты встречал меня куда дружелюбнее, - я улыбнулся и протянул руку.
- Рад тебя видеть, старик.
Мы сидели в беседке. Витя заканчивал уже вторую сигарету, но продолжал мять пачку.
- Втянул же ты меня в историю, старик, - обронил Витя, выпуская облако дыма.
- О чём ты?
- Об этом, - он развёл в стороны руки. - Якуш всё-таки узнал, что это мы его гоп-стопнули!
- Да ладно... ты хочешь сказать...
- Да, Мирон! И о чём я думал, когда ввязывался в эту кабалу? Такое количество участников, глупо было ожидать, что никто не проболтается.
- И что произошло?
- Урод потребовал отдать ему бизнес. Не процент - всё полностью! Я у него спрашиваю: какой в этом смысл? Если это сделка, то я должен получить что-то взамен, - Витя прикурил третью. - А он заладил своё: отдавай и всё!
- И ты отдал?
- Нет, конечно! Если бы он попросил часть или процент - это ещё куда не шло, но просто без боя отдать всё то, на что я потратил столько времени? Убить он меня не может, максимум - на респ отправит. Короче, послал я его.
- А потом?
- А потом говнюк принялся за дело, стали пропадать караваны. Я к партнёрам пошёл, говорю: "дело мол вместе делали, давайте вместе решать!". А те уже переобулись, суки, инвестиции из общего бизнеса выводят, отвечают: «так и так Витя, извиняй, но в открытую против Якуша не пойдём. Было приятно поработать, давай дальше сам».
- Этим обычно всё и заканчивается.
- Не могу сказать, что я сильно на них рассчитывал, но всё же, - Витя пожал плечами. - И тут начали пропадать караваны. Сначала парочку, а вскоре из десяти доезжал один. Охранять - бессмысленно. По боевой мощи с Якушем в нашей локе никто не сравнится. Я выжимал максимум из бизнеса. Знал, что товары, хранящиеся на складе, Якуш не даст увезти. Продавал всё, что только мог. Организовал акцию со скидкой в пятьдесят процентов при покупке оружия в Вартичах. Капитал трещал по швам. Я вывел на счёт чуть больше трети от суммы вложений, успел бы сделать ещё столько же, но к воротам пришли с оружием. Дали сутки на то, чтобы подумать и отдать деревню без лишних жертв. Я спросил, какие у меня гарантии, а какой-то урод сказал, что договариваться слишком поздно.