Мой огненный щит потерял в массе и пропускал сквозь себя куски всё больше. Броня превратилась в изрешечённые дробью лохмотья. Десятки кровоточащих ранений не представляли серьёзной угрозы, но доставляли определённый неудобства, чего не скажешь про ранение в левом бедре.
Уворачиваясь от ураганного ветра, я всё-таки словил одну стрелу. Острие порвало штаны и вонзилось в плоть. В ноге образовалась дыра размером мяч для пинг-понга. Рана от ледяного снаряда - коварная штука, температура ниже нуля почти полностью нивелирует боль, и сама останавливает кровотечение. С минуту ты не обращаешь на неё внимания, а спохватываешься, когда конечность превращается в парализованное полено.
Мне пришлось выжечь застрявший в ноге снаряд направленным пламенем. Пронзившая боль добралась до самой макушки, и на секунду показалось, что мурашки побежали даже по лицу. В месте, где глыба закупоривала рану, образовалась кровоточащая дырка, в нос ударил запах подпаленных волос.
Хромота на левую ногу принесла дополнительные неудобства, стало ещё сложнее уклоняться. Парочка снарядов пролетели совсем рядом с головой, и я понял, что следующая ошибка будет стоить мне боя.
Вечно так продолжатся не могло. Отыскав небольшой зазор в обороне, я не выдержал и решил рискнуть. Выпустил парочку отвлекающих огненных шаров и больше половины магической энергии потратил на то, чтобы поджечь землю у соперника под ногами.
Языки пламени прорезались сквозь песок, будто кто-то включил газовую конфорку. Маг был слишком занят наступлением, и оказался не готов к моему нападению. Сообразил, что горит, когда пламя уже зацепилось за штаны и поползло по плащу, направил ладони к земле, из которых в область ног ударил холодный штормовой ветер и затушил пламя не хуже, чем порошковый огнетушитель.
Я увернулся от наполовину растаявшего размахивающего топором воина, перепрыгнул через искусственный каток, обогнул преграду из двух торнадо и оказался в четырёх метрах от противника.
Маг спохватился, и в следующий миг в меня уже летел ледяной залп. Сжав зубы и выжимая максимум из раненной ноги, я сделал два коротких прыжка, оттолкнулся и взлетел.
С высоты в четыре метра я будто в замедленной съёмке смотрел, как подо мной пролетают выпущенные снаряды, проносится торнадо и мчится наполненное градом облако. Находясь в воздухе, я прикинул, что не долечу до противника, но если сгруппироваться и закончить прыжок перекатом через плечо, то расстояние можно сократить до минимума.
Наклонил правое плечо к земле и вдруг заметил, как песок в месте приземления покрылся инеем и начал трескаться. В тот же миг из образовавшихся расщелин выросли ледяные штыри. Гигантские сосульки с острыми наконечниками достигли высоты сантиметров в тридцать, а компанию им составляли небольшие штыри длиной с лезвие среднего ножа, которые заполнили оставшееся свободное пространство.
Я летел к собственным увечьям и последующей смерти и сделать уже ничего не мог. Перед тем, как окончательно сгруппироваться и подставить спину под поджидающие внизу колья, собрал почти всю оставшуюся энергию и выкинул под себя.
Огненный сгусток вырвался из кистей словно огнемётный залп. Огонь вступил в борьбу с холодом, но времени оказалось слишком мало. Пламя успело лишь подплавить острые наконечники глыб и выпарить белую пелену инея.
Спина прокатилась по ледяным копьям. Напалмовый удар слегка поправил положение - несколько затупленных сосулек я сломал при падении, но две или три проткнули броню и врезались в торс. Каким-то чудом я завершил акробатическую комбинацию и по инерции поднялся на ноги.
Корпус раскачивало из стороны в сторону. Я опустил голову и увидел торчащий из груди ледяной штырь. Капли крови мгновенно замёрзли на ледышке, а спустя секунду я понял, что не могу дышать.
Маг стоял на расстоянии полутора метров и улыбался. Резкость зрения заметно снизилась, и я перестал его различать. Мозг принимал лишь размытый образ человека на фоне песчаных дюн, что возвышались за пределами арены.
Соперник вскинул руки, требуя у публики оваций, и он их получил. Толпа грохнула так сильно, что я услышал даже сквозь навалившуюся глухоту. Будто заправский фокусник он начал выкидывать магические фокусы и отправлять зрителям приветы.
Отдал бы всё на свете, лишь бы позволить себе грохнуться на спину и закрыть глаза. Я так сильно устал, что ни одна пилюля не вернёт меня в строй, казалось, что даже перерождение не снимет навалившийся груз усталости.
Маг не спешил меня убивать, а я чертовски не хотел сдаваться. Развернул корпус влево и занёс правую руку за спину. Раскручиваясь будто юла, выкинул плечо и отправил дохленький снаряд в лицо клоуну. Маг изящным движение развеял мой шар и продолжил победное кривляние.
Внутри всё вскипело. Физических сил не осталось, но моральные неожиданно возросли. Я злился и сквозь кровь, пот и боль заставлял себя держаться на ногах. Взбесившийся и упрямый засранец внутри меня сказал, что если уж я провожу свой последний бой на арене, то сдаться - это худшее, чем он может закончиться.
Во второй раз я развернул корпус вправо. Левая рука бросила снаряд, и он тоже бесследно исчез в струящемся из посоха урагане. Снова правая. Левая. Правая...
- У-у-у-у-у-у! - разгорячённой толпе надоел это цирк, они требовали крови.
Левой. Правой. Левой. Правой...
Звон в ушах мешал что-либо разобрать, но я четко расслышал неожиданно отключившийся гомон толпы. Вокруг все затихли, будто дирижёр финальным взмахом закончил концерт.
К размытому зрению прибавился скатывающийся в глаза пот. Образ передо мной стал ещё более неясным и расплывчатым: раскачивающийся на ветру край плаща, острые плечи, контур головы с рельефной формой уложенных волос и торчащая из виска рукоять... Да. Рукоять я видел отчётливо, и она сидела в его башке плотненько, будто там и должна была быть.
Случившееся стало шоком не только для зрителей, но и для меня самого. Вращаясь слева направо, я выбрасывал безобидные огненные комочки, заставляя долбанного выскочку прикончить меня. Маг же не собирался быстро заканчивать своё торжество, что и сыграло с ним злую шутку.
В какой-то миг я почувствовал, что энергия истощилась, и снаряды больше не скапливались в ладони, а злость, что переполняла меня, требовала возмездия. Я в точности повторил движение с занесённой за спину рукой, крутанулся и выбросил предплечье, но вместо горящего шара метнул кинжал. Наш парень отработанным движением выставил блок и изобразил довольную гримасу.
Я уже представлял, как он собирает по крупицам огромный длинный ледяной снаряд и разрывает им меня пополам. Плюющийся снежками Дедушка Мороз заслужил победу, но старый-добрый кинжал возьми, да и пролети сквозь барьер без каких-либо преград.
Лезвие вошло в висок, и бой закончился...
Я сидел в шатре и водил кинжалом по узору на шерстяном пледе, Афелий раскладывал ингредиенты в шкатулки, Витя разглядывал дно стакана, а ФТХ переворачивал исписанные страницы блокнота.
Команда истощилась морально, никто не хотел ни с кем говорить и что-либо делать. Если бы кто-нибудь прошёл мимо нашей палатки, то в жизни бы не подумал, что внутри сидят парни, только что пробившиеся в полуфинал.
Сложнее всего в этой ситуации было Сереге. Парень почти в полной тишине копошился на кухне и чувствовал сконцентрировавшееся напряжение. Сначала он опрокинул корзину с яблоками, а когда метнулся поднимать их, зацепил разделочную доску. Лежащий сверху кухонный нож, полетел следом и воткнулся в ранее упавшее яблоко.
Мы все повернулись на шум и уставились на Серегу. Пацан пожал плечами и несколько раз перевёл взгляд с проколотого ножом яблока на меня, а затем улыбнулся: