- Стоп! - крикнул кто-то сверху.
Я поднял голову, но не увидел ничего, кроме раскачивающихся верхушек. Показалось.
- Стоп! - крик повторился и прозвучал ещё громче, но вокруг всё также никого не было.
- СТОП! - лишь на третий раз я понял, что кричу сам.
Выплевывая кусочки пережёванных ягод, из моего нутра рвался спасительный вопль. Нужно остановиться! Я сплюнул то, что находилось во рту, и осмотрелся в поисках выхода из леса, правая рука подняла пережеванную массу и вновь засунула в пасть. Сладость вернула ощущение эйфории...
- Перестань жрать это дерьмо!
Я выплюнул содержимое рта и заставил себя встать. Глаза, будто натасканные гончие, фокусировались на красных пятнах, а ноги двигали тело к землянике. Я побежал. Не знаю куда и зачем, но побежал изо всех сил...
Ветки хлестали по лицу, я спотыкался и падал, но продолжал бежать. Сколько продлился забег - неизвестно. Остановился я лишь тогда, когда изнывающие от боли ноги отказались передвигаться.
Обогнув кустарник, усыпанный синими бутонами цветов, я припал к дубу. Буквально врезался в него лицом, обхватил руками и сполз на колени, давая ногам отдохнуть. В позе поклоняющегося могучему дереву я провёл минут пять. Снизилось сердцебиение, пропали режущие боли в ногах. Я оттолкнулся от ствола и выпрямился. Провел рукой по лицу и почувствовал оставшийся на щеке отпечаток коры, а на дереве, прямо над головой, заметил ту же засечку, что видел в самом начале леса - морду с двумя острыми ушами...
Справа послышался шум, будто какой-то зверь пёр сквозь чащу, прочесывая попадающиеся на пути растения. Я определил направление и спрятался за деревом. Шум приближался, и вскоре я заметил плетущегося по лесу человека. С ним явно было что-то не так...
Виляющей походкой мужчина курсировал от одного куста земляники к другому и непрерывно ел. Руки обрывали кусты вместе с листвой, а иногда даже с корнями. Скрючившись, будто девяностолетний старик, он заталкивал в себя плоды. Давился и хрипел, в то время, как челюсти непрерывно мололи подаваемую пищу. Грудь черного свитера была насквозь мокрой от вытираемых об неё рук, а кисти окрасились в палитру красного с примесью чёрного.
Я сместился левее, чтобы остаться незамеченным. Под ногой хрустнула ветка, он услышал и поднял голову... Я еле сдержался, чтобы не крикнуть...
Это был я! Укрывшись за деревом, я смотрел на обезумевшего себя! Перепачканная морда, согнутые пальцы, будто у готовящегося к обороне хищника, выпачканные о траву колени и пьяные от счастья глаза. То, что не успевал пережевать, стекало по бороде, а если изо рта вываливались большие куски, то он заталкивал их обратно перепачканной рукой.
Сломанная мною ветка встревожила его всего на пару секунд. Он продолжил питаться. Скорость, с которой он подчищал кусты, поражала. По лесу будто курсировал комбайн. Я отпустил его немного вперёд и пошёл следом, чтобы не потерять из виду.
Чем больше кустов оставалось обглоданными, тем меньше человеческого в нём оставалось. Спустя десять минут он передвигался между кустами на четвереньках, а эмоции наслаждения начал выражать мычанием или рёвом.
- Мирон! - крикнул я.
Безрезультатно. Обезумевший двойник был слишком занят ягодами.
- Мирон, остановись!
Он не реагировал.
- ЭЙ, ХВАТИТ!
Без толку.
Смысла в маскировке больше не было. Я вышел из-за укрытия и медленными шагами пошёл к нему. Безумец дёрнулся, похоже, услышал. А когда расстояние сократилось до десяти шагов, испугался и даже выронил из рук ягоды.
- Эй, Мирон! Не бойся! Это я, - сказал я, слабо представляя, что "это я" вообще может означать. - Завязывай с этим дерьмом, ничем хорошим это не...
У земли мелькнул огонёк. Двойник развернулся и выпустил из рук огненный шар...
Я открыл глаза и с расстояния в несколько сантиметров рассмотрел глубокие борозды коры дерева. Я не умер, или умер, но не так как обычно - одежда была на месте.
Оторвав голову от ствола, я снова увидел засечку - морду с острыми ушами. Провел рукой по лицу, подушечки пальцев нащупали оставшийся на щеке отпечаток коры. Справа послышался шум. Виляющей походкой мой двойник курсировал от одного куста земляники к другому и непрерывно ел...
Он поджарил меня и во второй, и в третий, и в четвёртый разы. Как бы тихо я не приближался или наоборот заранее предупреждал о себе, опьянённый ягодой Я испепелял меня магическим пламенем. Направление подхода тоже значения не имело: приближался я в лицо, из-за спины или сбоку, он отрывал взгляд от земли лишь тогда, когда я подходил на расстояние, с которого невозможно уклониться, и в этот момент огненный снаряд уже вырывался из развёрнутых кистей.