Периодически приходили Виры, называли имена тех, кто должен пойти на суд либо приводили новых обвиняемых. Спустя пять часов девять из четырнадцати арестантов обновились. Грома виры не звали. Либо он пришёл незадолго до меня, в чём я сильно сомневаюсь, либо в ближайшее время не собирался уходить.
Глядя на его хозяйское поведение и наглость, я всё больше склонялся к выводу, что Гром в камере не первый раз, и роль барыги-вымогателя ему хорошо знакома.
Меня никто не заставлял что-либо делать, и никто не трогал, кроме Мухи, который раз в полчаса спрашивал, не надумал ли я заключить сделку. Однако ситуация и поведением быдлоса бесила до дрожи в ладонях. Возможно, сказывалось то, что я из последних сил сдерживал клапан, но терпеть больше не собирался.
Иногда хорошенько отлить - не хуже, чем утолить жажду или даже выпить после тяжёлого рабочего дня. Димон после затяжных воздержаний любил говорить: «поссал, аж видеть лучше стало», в этом крылась доля правды, особенно сейчас.
Камера затихла под журчащий шум моей струи, я прикрыл глаза и наслаждался. В эти самые секунды кайфа мне совершенно не было дела до недовольного похрипывания Грома за спиной, которое не сулило ничего хорошего.
Ещё можно было дать заднюю и отстегнуть пять сотен, но я твёрдо решил послать говнюка подальше, если тот откроет рот.
- Эй, старичок, ты ничего не забыл!?
- Что случилось? - я закончил и развернулся.
- Не включай дурака, с тебя пятихатка!
- За что?
Я говорил спокойно, и можно было подумать, что собирался сгладить конфликт, но на самом деле всё было не так. Зарождающийся внутри меня монстр хотел уничтожить Грома, размозжить ему харю и бросить переломанное тело возле параши.
- Слушай, придурок, не беси меня!
- А ты не злись. Или моча за бабки по-другому пахнет?
- Чего? - Гром встал.
- Я хочу понять. Тебе не нравится запах мочи, но за бабки ты готов его терпеть. А сколько будет стоить помочиться тебе на штанину? Я заплачу.
- Ёптыть! - Гром на миг опешил. - Похоже, моча тебе в голову ударила. Сейчас я выбью из неё эту дурь!
По периметру пробежал предвкушающий зрелище гул. Толпа завелась за пару секунд.
- Гром! - крикнул зритель, и его подхватили остальные. - Гром! ГРОМ! ГРОМ!
Пахан вскинул кулаки, сократил расстояние и ударил. Я перенёс вес на правую, подогнул колено и отвёл корпус. Кулак пролетел мимо. Второй раз Гром бил с левой, ситуация повторилась.
После спаррингов с вирами, его удары выглядели жалкими и чудовищно медленными. В перерывах я успел бы выкурить по сигаретке или выгулять собаку.
Дал Грому еще один шанс и, увернувшись, ударил в ответ. На этом драка закончилась. Превратившаяся в кровавое месиво харя лежала на полу. Среди переломанных жердочек лавки валялись два зрителя и стонали - Гром приземлился на них. Тело пахана судорожно поднималось и опускалось, лёгкие издавали пугающие хрипы, пузырилась вытекающая из носа и рта кровь.
И вот из-за этого я столько времени терпел?!
Репутация взлетела до небес. Ко мне потянулись с расспросами, а кто-то даже попросил разрешения поссать. Мирон разрешил. Жаль, но мой триумф продлился не долго, через полчаса дверь камеры отворилась:
- Мирон, пройдите со мной! - голосом гугл переводчика позвал вир.
Верёвка упала на шею, и меня, как собачонку, потащили за собой. Не доходя до конца коридора, мы свернули направо и оказались на лестнице. Ступеньки подняли на два пролёта, а дверь с металлической обивкой впустила в светлое помещение размером в пару квадратных метров.
- Сейчас ты предстанешь перед судом, - отчеканил вир и отворил следующую дверь.
Простенько и без излишеств. В комнате суда стояла лавка, трибуна и стол судьи. Вершитель судеб представлялся мне пухлощеким вельможей в кучерявом парике, а на деле оказался худым коротко стриженным мужиком в черном пиджаке.
- Подсудимый, станьте за трибуну! - не поднимая глаз, пробормотал непись. - Вы обвиняетесь в умышленном убийстве стража порядка. Признаёте ли вы свою вину?