Мозг суматошно перебирал возможные варианты действий и искал среди них лучший. Я глянул на группу Макса. Его парни открыли вспомогательный огонь по танкам, но наконечники стрел не оставляли на броне даже царапин. Макс понял, что это бессмысленно, снял бойцов с огневых позиций и указал на третью сторожевую башню. Стрелки умчались дальше по стене.
Ещё несколько секунд я смотрел им след, а затем произошло что-то странное. По голубому небу поплыла рябь, будто в старом телевизоре после окончания телевизионной программы, а затем вокруг всё затихло. Отключили топот танков, треск крошащейся плитки, падающие на землю куски ветхих зданий и рёв командира. Будто кто-то передвинул на минимум ползунок громкости. Я что, оглох? Изменились привычные цвета. Стены домов, земля и даже человеческая кожа перекрасились в случайные цвета радуги - от салатового до фиолетового.
- МИРОН, БЛЯ!? - кто-то больно пнул меня в плечо, и всё вернулось на свои места.
- А? - я повернулся к бойцу, что бежал рядом.
- КОМАНДУЙ, БЛЯ!
Я посмотрел перед собой. Железные ящики в первом ряду строя уже занесли двухметровые мечи, а левая рука командира танков подсветилась красным и увеличилась в размере вдвое.
- УХОДИМ ЛЕВЕЕ!
Я сменил курс, уклоняясь от пролетающего над головой кулака. Бойцы Рудного мгновенно, будто хвост общего организма, потянулись следом.
- ЗАЖИМАЙ ИХ! - заорал командир, и здоровяки, громыхая металлом, пошли нам на перерез.
Мы бежали в сокращающееся пространство между танками и стеной дома, будто проскакивали в закрывающиеся двери лифта. Я даже спиной почувствовал, как наши парни ускорились, но, к сожалению, всем проскочить не удалось. Пропуская перед собой Витю, один из бойцов замешкался, а когда живой заслон из танков полностью захлопнул улицу, он взлетел в воздух и сгруппировался. Неповоротливые прислужники Якуша вряд ли смогли бы среагировать на прыжок, но командир оказался более проворным. Кулак снова увеличился в размере, поднялся над строем и впечатал бойца в стену стоящего рядом здания. Я услышал лишь короткий крик. Тело нашего парня спряталось под почти полностью обвалившимся домом.
Огибая случайных прохожих и выставленные тележки с товарами, мы мчались к парадному входу в замок. Толкаясь и гремя друг об друга бронёй, танки разворачивались и формировали новый строй, чтобы отправиться в погоню.
Через две минуты я взбежал по каменным ступеням главного замка и дёрнул дверь. Трёхметровая неприступная плита, полностью обитая железом, даже не шелохнулась.
- Давайте в окно! - я ткнул пальцем в проём на высоте четырёх метров.
Парни Рудного за пару секунд соорудили лестницу из собственных тел. Один вскочил наверх, разбил окно, убрал осколки стекла и заскочил внутрь. Вскоре на улицу выпал конец верёвки. Мы перетекали внутрь двумя путями: пока кто-то карабкался по верёвке, самые ловкие взбирались по лестнице из людей.
Я залез внутрь предпоследним, осмотрелся и подошёл к входной двери. Конструкция выглядела более, чем надёжно. Пять поперечных металлических балок удерживали обитую жестью плиту.
Последний боец Рудного спрыгнул с оконного проёма на каменный пол:
- Консервы уже у двери! - он ткнул пальцем в окно.
То, что танки подошли к замку, можно было понять не тольео по грохоту металла. Вечно орущий командир погонял своих парней сочными словцами.
- Шевелитесь, бесхребетные! На верёвку за мной по одному, живо!
Верёвка заметно натянулась и угрожающего затрещала. Боец, что забрался последним, достал нож, но я остановил его жестом руки.
- Пускай поднимается повыше.
Промежутки между шагами по стене достигали пяти секунд. Каждый шаг сопровождался грохотом и пыхтением, командиру тяжело давался этот подъём.
Яростный солдафон преодолел две трети расстояния до окна, когда внешние нити верёвки начали удлиняться и лопаться. Диаметр верёвки таял на глазах, и, похоже, танк тоже это почувствовал:
- Бля! - проронил лидер за секунду до того, как порвался трос.
За стеной раздался грохот. Металлический гул и скрежет были настолько сильными, что показалось, будто рядом упал башенный кран. На наших лицах выступили ехидные улыбки, а один из бойцов показал в сторону окна средний палец.
- Дверь сдержит их на какое-то время, - сказал я и посмотрел вглубь замка. - Идёмте!
Мы поднимались по пологой лестнице в пятьдесят ступенек. По бокам расписных дверей горели факелы, путь был свободен.
Пара натренированных ног выбила двери. Створки распахнулись внутрь и едва не слетели с петель. Запчасти шпингалета с металлическим звоном покатились по мраморному полу. Мы вошли в тронный зал.