Навия начала расплетать косы и распутывать отдельные пряди.
- Теперь у тебя есть возможность научиться.
Проводя пальцами по толстым прядям, она испытала тоску. Как часто он расчесывал ее светлые волосы и рассказывал ей истории о спящей ткачихе снов...
- Как думаешь, что скрывается за преследованиями?
Исаака пожала плечами.
- Преследования были всегда, но никогда повсеместно и в одночасье. Возможно, люди еще не утолили жажду крови и хотят и дальше мстить.
- Мстить за что?
Вздыхая, Исаака снова опустилась на свою кровать, и неожиданно посмотрела ей в глаза, светло-голубой цвет в ирисе отступил к краям, уступая место интенсивно-зелёному.
- Ты не особо много знаешь о нас, не так ли?
- Нет. Полагаю, не больше, чем люди. Мой отец запретил говорить мне о таких вещах. Кое-что я узнала из его записей. Я знала, что мы молимся по-другому. Ведём себя по-другому. Мы - другие. - Но и не особо отличаемся от них, повторила она про себя, задаваясь вопросом, чувствовала ли она себя когда-нибудь, как человек. Разве не все они происходят от богов?
- Что ты слышала о Ткачихе снов? - спросила Исаака.
Навия подумала. Раньше отец постоянно бдел возле неё и рассказывал сказки до тех пор, пока она не засыпала. О Великой войне между людьми и Потерянным народом, принцессе и её магическом сне.
- Удина единственная в своём роде. Существует только одна Ткачиха снов. Её пытались убить во время Великой войны в эпоху Тьмы, так же, как большинство других из Потерянного народа.
- Ты знала, что это люди дали нам такое имя?
- Какое имя?
- Потерянный народ. Они видят в нас не потомков богов, а демонов. Хотя мы намного ближе к богам, чем они когда-либо смогут быть. - Исаака поморщилась от отвращения. - Они сопротивляются всему, что от них отличается, потому что чувствуют угрозу. Как будто мы так сильно от них отличаемся, - добавила она, подхватывая мысли Навии.
- Но с другой стороны мы напали на них.
Смутно Навия вспомнила истории, которые рассказывали в деревне о минувших днях. Презрительно фыркая, Исаака продолжила.
- Они только защищались, у них не было выбора. А потом вмешалась Кев, богиня весны.
- Почему? Что общего она имеет со всем этим делом?
Нахмурившись, Исаака склонила голову набок.
- Отец тебе не рассказывал?
- Нет.
- Миф о создании нашего мира основан на истории любви между Кев и одним из первых людей, Ксером. У богини весны и Ксера родился ребенок. Эту крылатую девочку сослали на остров Мий, чтобы она не потревожила мир Четырех Времен года.
- Как она могла его потревожить? - спросила Навия.
- Она была настоящим ребенком богини. Видимой для всех, из плоти и крови. Ее черные, как ночь, крылья, были доказательством божественности. С одной стороны Кев боялась, что ее дочь пострадает от рук людей, а с другой стороны она испытывала страх, что девочка сама может что-то сотворить с людьми.
- Но она же была всего лишь ребенком? - сказала Навия с нескрываемым ужасом в голосе.
- Ребенком, наделенным властью богов,- добавила Исаака. Затем разочарованно покачала головой. - Она объединяла в себе все способности, которые проявляются у Потерянного народа теперь лишь в единичных случаях. Она могла странствовать, направлять божественную магию на предметы, и, разговаривая, влиять на мысли и поступки людей.
- Как заклинательница душ своим пением.
- Точно. Когда летний бог Сув узнал об измене своей жены Кев с человеком, он отомстил ей, в свою очередь, зачав детей с женщинами-людьми. Это привело к расколу и дрязгам среди богов. Тогда боги заключили друг с другом пакт: они прекратят бесконечные ссоры, и больше не будут вмешиваться в события, происходящие в мире.
- Но ведь тогда не было бы войны?
Навия смотрела на Исааку, распахнув глаза.
- Нет, но Боги не подумали о том, что их потомки влюбятся... и в свою очередь родят детей. Эти дети были сильнее нормальных людей, жили почти в три раза дольше, потому что могли пить из жизненного источника богов в небесном царстве. Четыре народа все больше чувствовали угрозу, исходившую от крылатых полубогов. Потому что они были другими, обладали магией, а также использовали ее.