Теперь, узнав, как далеко может зайти Гильдия, я начала понимать, что именно произошло с Юной. Возможно, ей удалось изобразить, что она ничего не знала, лучше, чем мне. Я догадывалась, что весь этот тест был выдуман Мэйлой вовсе не для того, чтобы отсеять слабых учениц. Она хотела проверить мою преданность. Сотни людей умерли из-за меня. И кого же я «спасла»? Старую учительницу или смертельно больного ребенка?
В тот момент, когда я окончательно погрузилась в пучину отчаяния, дверь вдруг распахнулась и на пороге возник он — странный парень с разочарованными глазами. Он принес мне еду.
— Неужели ты так сильно по мне соскучилась? — поддел меня он, опуская поднос на пол. Я сидела, съежившись, в углу — мне казалось, что там было немного теплее, чем в остальных местах камеры.
— Не льсти себе. Мой фетиш — холодные тюремные полы.
— Фетиш? Какое слово! — Парень вскинул одну бровь, удивленный тем, что целомудренная призванная знала такой термин.
Мне хотелось сказать, что, в отличие от остальных местных идиоток, я за свою жизнь успела прочитать пару книг. Однако в итоге я решила придержать эту информацию при себе, хотя она и могла произвести на него впечатление. Вместо этого я бросила на парня сердитый взгляд, но и тот оказался недостаточно внушительным, судя по добродушной ухмылке моего собеседника, из-за которой я почувствовала себя одновременно глупой, восхищенной и счастливой.
К моему удивлению, он прошел дальше и сел прямо напротив меня.
— А я-то думал, я предупредил тебя, что стоит помалкивать, — тихо сказал он.
— Наверное, я не слушала, — пожала плечами я.
— Ты добьешься того, что тебя убьют, — произнес он так, будто знал, что мне уже было все равно.
— Я уже мертва. Как и все мы.
— Смерть — это покой, — проворчал он. — Эта полужизнь куда хуже.
Сегодня он не был таким грязным, как в прошлый раз, однако по-прежнему был небрит и неопрятен. А еще он не позаботился о том, чтобы зачесать назад свои вьющиеся каштановые волосы. Как же он отличался от моего отца, от его друзей и даже от местных охранников! Ни один из мужчин Арраса, с которыми мне доводилось встречаться, не был так груб и неотесан. Однако, когда наши глаза встретились, от его пронизывающего взгляда у меня перехватило дыхание.
— В этот раз ты гораздо чище, — тут же вырвалось у меня.
— Я не трачу время на маникюр, как остальные, — легко согласился он.
Я решила, что это был выпад в сторону Эрика, однако потом вспомнила, что мой отец тоже полировал ногти.
— Выходит, ты не бреешься. Не делаешь маникюр. Чем же ты тогда занимаешься?
— Я поддерживаю здесь жизнь, — ответил он так, словно это все объясняло.
— И? — нетерпеливо вставила я.
— Технически я старший лакей, то есть служу связующим звеном между обслугой и Пряхами. Слежу за тем, чтобы все шло гладко. Я услышал, что тебя опять отправили в заточение, и решил, что надо бы зайти тебя проведать.
Я поджала губы и кивнула.
— Что? — спросил он. — Признаю, когда мы встретились, я выглядел уж слишком запущенно — даже для меня. Я работал в саду. Это единственное, чем я занимаюсь для души. Люблю ощущение земли на руках. Это честный труд.
— Моя бабушка занималась садоводством, — ответила я. — Давно, когда разрешения еще не требовались. Она говорила то же самое.
— Идиотская Гильдия, — воскликнул он. — Держу пари, она по этому скучала. Мне повезло, я могу устанавливать здесь свои правила. Все слишком заняты внешним миром, чтобы контролировать еще и здешнюю жизнь.
— Как вышло, что тебя все еще не убили? — спросила я. — Или хотя бы не бросили в тюрьму? Тебя ведь можно упечь за решетку за каждое слово.
— В отличие от тебя я обращаю внимание на то, с кем именно говорю. У меня есть чутье. — Парень устало улыбнулся улыбкой, которая с легкостью могла принадлежать гораздо более взрослому человеку.
— Но почему со мной?
— Потому что ты бежала, — просто ответил он.
— Но я ведь наверняка не первая, кто пытался бежать. — Я неверяще покачала головой. Вряд ли никто и никогда не пытался ускользнуть из Ковентри.
— Нет, но ты особенная.
— И что же делает меня такой особенной? Или, может, ты ведешь такие разговоры со всеми взбалмошными девицами? — Я вдруг поняла, что принялась флиртовать с ним и, как ни удивительно, это доставляло мне удовольствие.
— Тебя не убили. — Игривое настроение мгновенно испарилось. Парень явно не шутил.
— Выходит, мне повезло быть особенной, — пробормотала я в ответ.
Никто из нас не рассмеялся.
— Почему? — спустя какое-то время спросила я.
— Прошу прощения?
— Почему меня не убили? Я бежала. Родители пытались меня спрятать. Зачем было оставлять меня в живых? — насела я, и парень отвернулся.
— Есть у меня пара мыслей.
— И что это за мысли? — продолжала настаивать я.
— Не уверен, что ты готова это услышать.
— Это попахивает снисходительностью — говорить только то, что я, по твоему мнению, готова услышать, — заметила я, рассердившись из-за его загадочности.
— Я думал, произведу впечатление, отыскав тебя, — ухмыльнулся он, и от моего мрачного настроения не осталось и следа.
— Ты что, пытаешься мне понравиться?
— Люблю изменников.
— И как же ты выяснил, что я изменница? — удивилась я. — Может, вся эта шумиха из-за меня не стоит и выеденного яйца?
— Ты сидишь под замком второй раз за неделю и при этом все еще жива. — Он сощурился так, словно захотел разглядеть в темноте мое лицо. — Или Мэйла завела себе новую игрушку, или у тебя есть что-то, что им нужно.
— Какая-то позиция?
— Мэйла помешана на этом, — фыркнул парень. — Если ты будешь сидеть тише воды, ниже травы и не будешь привлекать к себе внимания, мы сможем все выяснить, Аделиса.
— Слушай, у нас есть проблема, — заметила я.
— Какая? Ты не способна вести себя тихо?
— Нет, то, что я до сих пор не знаю твоего имени. Как я могу тебе доверять?
— Джостен. — Он улыбнулся и слегка прищурил глаза. — Но изменники обычно зовут меня Джост.
— Приятно познакомиться, Джост. — Я протянула руку и тут же отдернула ее назад, потому что в этот момент меня начала бить крупная дрожь.
— Держи. — Джост снял простой поношенный пиджак и укутал меня в него. — К сожалению, мне придется забрать его, когда я соберусь уходить. Не стоит никому видеть, что я раздаю подарки заключенным. Это может привлечь лишнее внимание уже ко мне.
Пиджак был очень мягким и пах дымом и свежей лавандой. Я кивнула, счастливая уже тем, что мне было тепло хотя бы на несколько минут.
— Тебе не стоит здесь находиться, — сказала я. — За мной могут шпионить.
— Хорошая новость заключается в том, что за заключенными не шпионят. Бледный свет, каменные стены — в чем смысл? — Джост взмахнул рукой. — Плохая новость — в том, что ты права. Они действительно следят за тобой.
— Тогда зачем ты сюда пришел? Как я смогу тебе помочь, если я уже под подозрением?
— Все так, но никто не станет спускаться сюда, так что здесь, в темнице, мы вполне можем разговаривать, — ответил он.
— Верно, — согласилась я. — Но я никак не смогу сейчас залечь на дно, не так ли?
— Да, дурацкая ситуация, — подтвердил он. — Сегодня я здесь лишь потому, что Эрик на побегушках.
— Тебя прислал Эрик?
— Тот милый блондинчик, который привел тебя сюда.
— Я знаю, кто это, и да, он милый, но зачем он прислал тебя?
— Это моя работа — следить, чтобы Пряхи были сытыми и довольными, поэтому милый мальчик прислал меня. Жаль тебя разочаровывать, но, пожалуйста, не говори мне, что он в твоем вкусе.
— Я за него не выйду. Слишком он выхолощенный, — подыграла я. — Хотя ручные собачки всегда такие.
— В точку. — Джост коснулся подола моей юбки.