Солнце ниже опустилось над горизонтом, огромное, красное. На небе появились лиловый и сиреневый оттенки. Бусина светилась множеством разноцветных огней, сливавшихся издали в огненные узоры. Как оказалось, это была скала неправильной овальной формы, вся в изогнутых туннелях и округлых башнях, действительно силуэтом напоминавшая человеческое сердце, только огромное, как гора.
Когда девочка с Аэроном подлетели настолько близко, что вспугнули стаю темных птиц с одной из каменных арок, Маша услышала, как Каменное Сердце поет. Нежный переливчатый звук, гулкий, отдающий эхом в скалах-ладонях, перебиваемый звоном колокольчиков и необычным сухим стрекотом. Из одной башни вылетела гроздь воздушных шаров, над другой поднялся воздушный змей. Косые лучи солнца пронизали окна башен насквозь.
Аэрон смеялся во все горло, подлетая к башням. Стремительно он поднялся вверх вдоль отвесной стены – сколько же на ней было ветряков всех размеров! Маша в испуге сжалась в комочек. Казалось, что огромные лопасти могут порубить ее на кусочки. Аэрон протянул руку, раскачал колокольчики, сорвал пучок разноцветных ленточек и, наконец, поднявшись до самого верха, присел на конусообразную крышу, бережно посадив Машу рядом и свесив хвост с края.
– Вот оно, Каменное Сердце. Не самый большой, но и не маленький город. У него своя прелесть. Было бы не так поздно, доставил бы тебя до Господина Ветров. Это самый лучший город в мире. Он парит в воздухе на семи ветрах, не касаясь земли… Ну да в другой раз!
Маша схватилась рукой за шпиль и осторожно приподнялась. У нее захватило дух от высоты башни и сложности города, открывшегося перед ней. Никогда она не видела ничего подобного. Изнутри это была уже не каменная бусина, просверленная в нескольких местах, это был моток проволоки. Ни улиц, ни домов, ни площадей – одни только каменные туннели во все стороны, друг над другом или переплетенные, поднимающиеся вверх, как башни, изгибающиеся, как змеи, запутанные, как корни, пушистые от крутящихся лопастей ветряков, желтые от окон. Снизу доносился обычный городской шум – людской говор, звонки, моторы, лязг поезда, хлопанье дверей, шаги, ему вторил стрекот ветряков, но все заглушал чистый и гармоничный гулкий перелив.
– Что это за музыка? – спросила девочка.
– Эоловы арфы и колокольчики, – ответил Аэрон. Он, разумеется, назвал их местным термином, но Маша как Сквозняк понимала незнакомый язык как свой, в котором не было чужих имен для вполне знакомых вещей. – Сыновья ветра любят не только создавать скульп туры и города. Мы также любим музыку. Вот для чего люди изобрели эоловы арфы – чтобы мы чаще навещали их города и сильнее крутили их ветряки. Для нас же они развешивают ленточки, колокольчики, выпускают воздушные шары. Много сотен лет мы стараемся дружить с людьми и служить им. Конечно, Сквозняку этого не понять, вы, малыши, созданы только для игр и проказ…
– Ну почему же, я все понимаю, – прошептала девочка, продолжая разглядывать город.
– Во всяком случае, ты самый необычный сквознячок из всех, кого я когда-либо видел. Мне бы хотелось с тобой встретиться еще раз, сестренка. Держи подарок на память, – Аэрон протянул девочке ворох разноцветных лент, сорванных им по пути с ветряков, а вместе с ними простой деревянный свисток. – Надень его на шею. Если ты в него дунешь, я тут же тебя найду, если, конечно, у меня не будет в это время более важных дел, чем болтать с младшей сестренкой.
Маша попыталась дунуть, но не услышала ни звука.
– Этот звук слышу только я, – улыбнулся Аэрон. – И только тогда, когда сам захочу. Мне пора лететь, малышка, прощай!
Он сорвался с крыши.
– Стой! – завопила девочка, привстав и держась одной рукой за шпиль, а в другой сжимая свисток. – Сними меня отсюда, я же разобьюсь!
– Ах да, тебе же нужны не только стены, но и окна и двери! – воскликнул Аэрон, появившись снова. – Хорошо, окно и стену я тебе раздобуду, а дальше сама!
Он подхватил ее и, спустившись на полметра вниз, легко закинул ее в окно без рамы, чернеющее на каменной стене.
– А ты не мог бы спустить меня на улицу? – взмолилась девочка.
– Ни за что. Там, внизу, много мерзких запахов и особенно много дыма от укуси-ветер! Прости, но это выше моих сил. До встречи, сестренка! – Аэрон снова взмыл в воздух и на этот раз окончательно, сколько Маша ни дула в молчаливый свисток, он не отзывался. Видимо, сын ветра решил, что на сегодня общения с младшей сестренкой достаточно.