– Пятеро. Принято, – серьезно кивнул Артур. – Задание понял, отправляюсь к Старой Церкви и буду ждать сигнала.
– Пусть наберет воду из того водоема, в котором нас видит, – прошептала Мэри на ухо Бетти. – А вдруг дело в ней?
– Ты гений! – отозвалась Бетти и закричала: – Артур! Артур, ты слышал? Перелей куда-нибудь воду, в которой видишь сейчас меня! Вдруг дело в ней.
В смутном зеркальном отражении было видно, что Артур поправил очки.
– Я уже подумал так и сделать, – сказал он. – Не волнуйся, Бетти Бойл, я сделаю все, чтобы вытащить тебя и твоих друзей оттуда, где вы сейчас застряли.
– Ох, Артур!
Изображение пошло рябью.
– Артур, связь теряется, – снова закричала Бетти, – вытащи нас, Артур!
– Сделаю все, что в моих силах, – отозвался мальчик. – Береги себя!
Изображение исчезло. Некоторое время Бетти просто молча разглядывала зеркальную кору дерева, в которой теперь отражались только их с Рубашечником лица.
– Поверить не могу… – прошептала она.
– Удивительное совпадением, – кивнул Рубашечник.
– Это все еще может быть ловушкой Ткачихи, – покачал головой Охотник, подходя ближе. Бетти увидела краем глаза, как он снял с пояса топор и, размахнувшись, опустил его на зеркальную кору.
– Что ты делаешь?! – девочка вскочила на ноги, готовая его остановить.
– Если это ловушка Ткачихи, нас уже ничто не спасет, – сквозь зубы ответил Охотник. – Но если это правда был твой друг из другого мира, нам надо постараться сохранить с ним связь. Эти зеркала – замерзшая вода Топей, зачарованная Ткачихой. Мне думается, что она связана каким-то образом с той водой из настоящего озера. Мы должны взять с собой осколок. Может быть, так мы сможем говорить с ним. И он с нами. Мэри не случайно велела ему набрать воды.
В его словах был резон. Бетти кивнула и вместе с Рубашечником отошла в сторону – наблюдать за работой Охотника. Тот размашисто опускал топор на дерево, снова и снова, до тех пор, пока от его мерных движений зеркальная кора не пошла трещинами и огромный кусок не свалился прямо в вовремя подставленные ладони Рубашечника. Острые края оставили на его руках новые царапины, которые немедленно стали кровоточить.
– Надо бы завернуть это в какую-то тряпицу… Стекло острое, – поморщился Рубашечник.
– У нас все еще есть сумка, – сказала Мэри. – Чайник мы потеряли, когда сражались с лебедями, но сумка осталась при нас. Она мягкая.
– Давайте ее сюда!
Энн молча протянула ему сумку. Рубашечник бережно опустил кусок зеркальной коры внутрь и несколько раз сложил ее пополам, так, чтобы зеркало было тщательно защищено. Бетти заметила, что после этого он быстро вытер ладони о свою черно-красную рубашку. Девочка невольно подумала, что на такой ткани не видны следы крови. Сколько раз ему приходилось вытирать так руки?
Рубашечник перехватил ее взгляд и вопросительно поднял брови. Бетти вспыхнула и отвела глаза словно ее застукали на чем-то неприличном, и немедленно уперлась взглядом в Энн. Та стояла в стороне, наблюдая за происходящим отрешенным взглядом.
С момента перехода через болота она сильно изменилась: стала тихой, не подавала голоса и послушно следовала за Мэри. Она не выглядела поглупевшей или вдруг потерявшей память – скорее сосредоточенной на том, что оставалось у нее внутри. Бетти впервые пришла в голову мысль, что окружающие ее люди отдали ради ее возвращения гораздо больше, чем она сама. Можно было бы уже начать им доверять. Или хотя бы называть друзьями.
Да, с этого, пожалуй, ей и следовало сейчас начать.
– Друзья! – громко сказала она, так, чтобы все услышали.
За ее спиной раздался задумчивый хмык Охотника. Спутники обступили Бетти и, казалось, были готовы ее слушать.
– Человек, с которым мы говорили, мой друг, из мира, откуда я пришла, – Артур Ним. Я не знаю еще, чем он может нам помочь, но уверена, что гораздо лучше знать, что мы не одни блуждаем в темноте, что нас где-то ждут… – Бетти остановилась, чтобы перевести дыхание. Мотивирующие речи никогда ей не давались.
– Я прошу вас… Прошу вас не падать духом. Мы много пережили, пока шли через Болота, и сейчас мы все готовы сдаться. Каждый из нас. Но нельзя, совсем нельзя отчаиваться! Наоборот: мы должны помнить о пройденном пути. Где мы начали, и где мы теперь. Мы с Рубашечником, – Бетти протянула руку и сжала некрепко его пострадавшую ладонь в своей, – вышли из Леса, еще не зная даже, куда именно лежит наш путь. Мы попали в Холмы и встретили там Мэри и Энн, и это знакомство не только помогло нам найти дорогу, но и сделало чуть больше… Мы нашли друг друга, и это мы с Рубашеником заразили Мэри и Энн идеей, что Холмы можно покинуть. Потом мы позвали с нами Охотника, который так же устал от тирании Ткачихи. Этот мир вокруг нас – серый, душный и неживой, но ведь мы все еще помним, что он соткан из наших страхов и страданий? Выше нос, друзья. Мы почти у цели. Старая Церковь так близко. Вместе мы покинем это место и выйдем в Центральном парке. А там, знаете… – голос Бетти дрогнул. – Там солнце.