Садовые цветы, казалось, совсем позабыли, что срок цветения для большинства из них еще нескоро. Среди пышной сочной травы яркими пятнами выделялись чудесные багровые астерии, высокие лиловые гиацинты, желтые и белые хризантемы, астры, огромные райские зевы и многие другие, чьи названия я не могла вспомнить.
Воду в фонтанах опрометчиво заменили на шампанское. Его запах густым покрывалом стелился по широким дорожкам и с ходу пьянил уже приехавших гостей. Дамы, надышавшихся игристым воздухом, фривольно посмеивались и кокетничали, мужчины, снисходительно прощающие им эти глупости, выглядели расслабленно и весело.
Женщины и девушки в роскошных платьях сами напоминали диковинные цветы. Они затмевали собой даже распушивших хвосты павлинов, которые, будучи привычными к людям, вальяжно ходили туда-сюда, не обращая ровным счетом никакого внимания на господ.
Все это великолепие я видела из небольшого шатра, куда направилась сразу, едва кареты привезла меня на место. Сам дворец я так и не рассмотрела, меня провели в сад тайными тропами, чтобы никто не успел увидеть невесту.
Элина тоже уже прибыла, ее шатер стоял на другом конце сада. Я радовалась, что нас разместили отдельно. Вряд ли я смогла бы, как и прежде, болтать с ней о всяких глупых пустяках и делиться сердечными переживаниями.
Анни, как и все слуги, надела простую белую тунику. Ее единственным украшением, отмечающим девушку, как мою личную прислужницу, был венок с красным остролистом. Вплоть до самой церемонии, она оставалась моим единственным компаньоном. Если бы не маги-стражи у входа, она бы облегчила мою ношу и сбалансировала энергию браслета, но делать это до сих пор было слишком рискованно.
Напевая что-то под нос, Анни налила в бокал подслащенной воды и протянула его мне. На поверхности плавала пара розовых лепестков.
— Идвин здесь, — буднично сказала она, едва я сделала глоток.
Поперхнулась, с трудом удерживая бокал в пальцах.
— Что он тут делает? — пробормотала, вытирая губы салфеткой.
— Здесь собралось все дворянство, что только было в Эрге, и все те из рулевской знати, кто смог приехать издалека. — Усмехнулась Анни, — Идвин же тоже из ваших, благородных, забыла?
Я залпом выпила всю оставшуюся воду.
— Идвин пришел бы в любом случае, он не мог иначе, — с непонятной мне грустью продолжила девушка. — Но не думай об этом. Мой совет — избавься от змейки прежде, чем случится нечто, что может потребовать нашего вмешательства.
Я постаралась не думать над словом «вмешательство». Где-то в глубине души я еще надеялась, что Голоса отказались от своего плана.
— И как же мне избавиться от змейки?..
— В смысле как? Выйти замуж, конечно же. Пролить в священную чашу немного своей и Отиса крови. Не за этим ли мы здесь, в конце концов, собрались?..
Она тихо рассмеялась. Казалось, предстоящее ничуть ее не пугало. Это приводило в легкое замешательство, и я, решившись, спросила:
— Анни… Ты все говоришь о богине, о том, что… слышишь ее. Ты знаешь, что будет дальше?
Я сама не верила, что задавала этот вопрос. Все что говорила Анни про богиню, я старалась пропускать мимо ушей. Девушка имела множество прекрасных качеств, за которые я успела ее полюбить, поэтому я попросту игнорировала все странности, списывая их на нелепые причуды.
Девушка медленно повернулась. Ее светлые волосы подсветило заглянувшее в шатер солнце, обрамляя миловидное лицо, сейчас показавшееся неестественно красивым.
— Будет, что должно, — серьезный тон друидки жестко контрастировал с предыдущим приступом веселья. — Колесо цикла нельзя остановить, и рано или поздно оно двинется, проворачиваемое механизмами жизни и смерти. Оно и так слишком долго простояло на месте.
Я похолодела. Не это я хотела услышать, но время нельзя отмотать назад. Я вновь взглянула на Анни, надеясь в это раз усмотреть в ней признаки полубезумной чудачки, но глаза друидки, словно два холодных камня, смотрели слишком тяжело, словно сквозь них на меня взирало нечто, что куда старше и мудрее самой Анни.
Если Крелорс, оскорбившись, и оставил людей, то Брианне, похоже, еще есть дело до смертных, вдруг подумалось мне и я нервно рассмеялась. Я никогда не замечала за собой подобную склонность к религиозности.
Наше с Анни уединение прервала одна из прислужниц. Она заглянула внутрь и жестом пригласила выйти.
Едва я сделала шаг из шатра, то все предыдущие мысли мигом вылетели из головы. Я должна была предположить нечто подобное, но в итоге, оказалась не готова к такому повороту событий.