Все трое закружились в сумасшедшем танце смерти, где волны гнили пролетали в миллиметре от Арнейма, а сестры искусно избегали пламени и парализующих молний, вылетающих из колец на пальцах Инквизитора. Перемещаясь по всему поле боя, они расталкивали, сжигали и разлагали тех несчастных, кто не успел вовремя увернуться, постепенно завладевая всеобщим вниманием.
Внезапно танец прервался. Одна из сестер, увернувшись от разряда, уверенно вылетела прямо на клинок Арнейма, и меч вошел в ее тело по самую рукоять.
Инквизитор победно оскалился. Дернул руку, но оружие, вопреки его ожиданиям, не двинулось.
В запястье Главного инквизитора мертвой хваткой были вцеплены пальцы некромантки. Из рта нитью стекала кровь, и Элли улыбалась.
С победным криком вторая сестра, Эмили, подлетела к замешкавшемуся мужчине и с размаху всадила клинок прямо в сердце Арнейма.
Тот дернулся. Отпустил рукоять меча, который более не удерживала пронзенная некромантка, и выплюнул слюну, насыщенную кровью. Эмили в движение вытащила из Арнейма меч, и всадила вновь, заставляя стойкого инквизитора сделать шаг назад. Затем еще раз и еще, теряя всякий контроль.
Наконец, раздался звук упавшего тела.
Но это был не Арнейм. Это была ранее пронзенная им Элли, которая, видимо, так и не была обращена в драугра.
А Главный инквизитор продолжил стоять на ногах. Его лицо поддернула кривая улыбка, и он вдруг расхохотался. Эмили, побледневшая, отступила назад и опустила меч. Ее руки дрожали.
Смех Арнейма длился, казалось, целую вечность, и лица всех присутствующих поочередно искажались от осознания того, что все это значит.
— Сукин ты сын! — крикнула я и встала.
На меня никто не обратил внимания. Потрясение охватило и защитников государя, и Голоса смерти. Лишь главы Инквизиции странно переглядывались друг с другом мрачными взглядами, не сулившими ничего хорошего.
— Арнейм, как все это понимать?! — громко вскричал государь.
Его супруга давно в ужасе сползла на колени.
— Какая незадача, — громко сказал Арнейм. — Похоже, сегодня сложить свои головы придется не только горстке глупцов, называющих себя Голосами смерти и захотевших убить государя, но и почти всем защитникам Его Величества. Более того, придется объявить честному люду, что спасти Римерия Третьего от ужасных злодеев у нас, к великому сожалению, не вышло. Другими словами, нам придется…
— Убрать всех свидетелей, — громко отчеканила одна из глав Инквизиции и подняла руки.
Вокруг тонких женских пальцев зажглись знакомые зеленоватые огоньки, и первая разлагающая волна обрушилась на оцепеневших рядовых членов Инквизиции, которые, судя по всему, понятия не имели, что из себя представляют те, кто ими управлял.
Больше сидеть в укрытии я не могла. Игнорируя оклики Идвина, я ломанулась вперед. За мной, не говоря ни слова, устремилась Анни.
Силы глав Инквизиции потрясали. Верховные инквизиторы, используя некромантию, с легкостью превращали драугров Голосов смерти в шметки гнили, без единого сомнения приканчивали рядовых инквизиторов, приемы которых знали до малейших деталей. Сопротивление деморализованных магов и воинов государя пресекались на корню.
Это не битва. Это — отвратительная бойня.
Арнейм, игнорируя застывшую Эмили, развернулся и зашагал по направлению к государю. Я, не обращая ни на кого внимания, побежала прямо за ним.
Я догнала Главу Инквизиции тогда, когда он приблизился к магической преграде. Источником ее оказался амулет-печатка Римерия, от которой исходили едва заметные волны.
— Я верил тебе, — тихо сказал государь. — Я знал тебя с самого детства…
— Дядя… — Отис, покрытый сажей и чужой кровью, пробился к Арнейму одновременно со мной. — Скажи, что все это какое-то нелепое недоразумение… что это какой-то хитрый ход… Или же просто убей меня!
Пальцы Арнейма быстро мазнули в воздухе знак онемения, но Отис даже не попытался сопротивляться.
— Нет, ты, племянничек, нужен мне живым. Пропавший без вести для всех остальных, ты займешься продолжением нашего рода. Ты лишь неудавшейся ребенок моего такого же бесталанного брата без темного дара, но в твоих жилах течет кровь, которая способна передать это сокровище потомкам. О, а вот и твоя милая женушка…
Арнейм повернулся ко мне и удивленно хохотнул:
— Что ты птичка, сюда прилетела? Еще один обрубок великого рода, способный лишь на то, чтобы дать жизнь кому-то более ценному.
Он не видел во мне угрозы, и мое присутствие его лишь веселило.