Фрэнк залез в блаймер. Тесный кокпит обхватил тело, а хорошо подогнанные разъёмы в спинке кресла и на скафандре, соединившись, подключили его к системе жизнеобеспечения, чтобы он не тратил ресурсы лётного костюма. Над манипулятором, но под узкой полоской иллюминатора вспыхнули голоэкраны, показывающие всё, что творится с блаймером, вне его, расходы боекомплекта и топлива, запасы воздуха и функциональность щитов. В «окошке» радара дружественным синим цветом вспыхнули тысячи находившихся в ангаре второй и первой палуб блаймеров. Остальные корабли, летевшие параллельно носителю или впереди него, не отображались.
В Прыжке не видно ничего и никого. Корабли со слепыми, глухими и немыми системами словно бы висят посреди абсолютной пустоты. Ни света миллионов солнц, ни радужных переливов далёких туманностей, ни холода, ни жара. Ощущается лишь гравитационное воздействие чёрных дыр или звёзд, но они проносятся мимо по ту сторону пространства в мгновение ока, когда люди обычно находятся в анабиозе. Не спят единицы. Они контролируют правильность выполняемых по корректировке курса действий искусственного интеллекта, а после в кантинах рассказывают байки про секундные зависания времени близ дыр или белых карликов, как оброненные предметы застывают в воздухе прежде, чем упасть. Однако им мало, кто верит.
Автоматизированный трап отъехал в сторону, а обслуживавший машину техник жестом показал, что всё в порядке. Коул запустил двигатель. Гул эхом понёсся по второй палубе. Корпус блаймера слегка, почти на границе чувствительности, завибрировал. Фрэнк не обратил на это внимания. В открытом космосе вибрация исчезнет вовсе. Стоит ли тогда волноваться?
Загудели соседние машины.
- Включены сдерживающие поля. Открытие шлюзов через минуту по завершению Прыжка, - раздалось под сводами ангара.
Фрэнк протестировал систему отслеживания объектов и ведения прицельного огня по выбранным целям. Удовлетворительно хмыкнул. Зелёными огоньками исправности отозвались обе пусковые шахты ракет, коих на борту было четыре штуки. Баки полны плазмы, а скорострельные пушки не доукомплектованы на пять процентов.
- Плохо, - подумал Фрэнк. – В самый ответственный момент, по закону подлости, как раз этих процентов и не хватит.
Дольше сокрушаться он не мог. Коула качнуло. Шлем глухо ударился о фонарь кабины, и скрутило живот. Если бы не обязательные тренировки вестибулярного аппарата, то Фрэнка вырвало бы прямо на визор шлема.
- Прыжок завершён, - известил искусственный интеллект.
В иллюминатор Коул увидел блюющего техника соседнего блаймера. Тот упал на четвереньки и высвобождал содержимое желудка прямо под шасси машины. Фрэнк сокрушенно мотнул головой и замер в ожидании команды, стараясь сохранять спокойствие и ясный ум.
Гигантский шлюз, складываясь подобно телескопу, поднялся вверх. Глазам открылось незнакомое звёздное небо, подёрнутое еле заметным белым свечением сдерживающих корабельную атмосферу полей.
Согласно озвученным на брифинге целям операции, флотилия должна была выйти на границе системы Банч с восьмью планетами, три из которых, не считая нескольких лун, являлись пригодными для жизни – большая редкость для исследованной части Вселенной. Главной была планета Корца. Вторая от гигантской оранжевой звезды Банч. Где-то там, возле неё, в пяти миллиардах километров от точки выхода, ждали силы сепаратистов под командованием одиозного во властных кругах центральных планет Союза адмира Рагорда Онроба.
На радаре блаймера зажглись прочие корабли, входившие во флот: флагманский тяжелый крейсер, пять лёгких крейсеров, полтора десятка эсминцев, второй носитель, десантные корабли и суда поддержки. Синие огоньки разного диаметра пульсировали на шестиугольном экране.
Неожиданно прогремевший в кабине голос главнокомандующего заставил Коула вздрогнуть, выйти из оцепенения, в которое тот попал в попытках перебороть мандраж.
- Наблюдаем множественные цели на десять часов. Идут пересекающимся курсом. Приготовиться к бою! Покинуть ангары по моей команде!
[1] Слово с родной планеты Фрэнка и Дейта, обозначающее «братуха».
Глава четвёртая: часть вторая
*****
Лейтенант быстро шагал по коридорам флагманского корабля. Он порой переходил на бег, проклиная строгую, несколько сковывающую движения сине-серую униформу и обхватывающую ремнями правое бедро кобуру с табельным пистолетом. На лацканах поблескивали золотой ниткой лейтенантские нашивки, заставлявшие стоявших ниже по званию расступаться перед Эсдени Каро. Не мешкая, они испарялись с пути лейтенанта, спешившего передать адмиру важное сообщение. Конечно, можно было воспользоваться терминалом на мостике, что заняло бы доли секунды и избавило от блужданий по коридорам, но Эсдени мечтал лично пересказать главнокомандующему текст сообщения. Наверняка, такую преданность и исполнительность уважаемый корцианцами Рагорд Онроб достойно оценит.