В этот мрачный мир прорывались выжигающими сетчатку вспышками рекламные проекции. Иная иллюминация, порой заслоняемая тенями. Но Дейт запомнил одну вывеску, оставившую след перед глазами - «Рибенский выпивоха», и пополз на её свет, что видел, даже зажмурившись.
Кантина располагалась на третьем уровне мега-башни, и Нилз, не осилив на четвереньках нескольких ступеней, поднялся на ноги. Он представил собой жалкое зрелище. Стёртые на коленях до дыр штаны потеряли естественный цвет из-за осевшей на них пыли. Серые ладони с чёрными подушками пальцев местами кровоточили. На измазанном лице оставляли свои кривые дорожки слёзы. Не бравый пилот, а бездомный с многолетним стажем.
Заведение дыхнуло на него мерзкими парами всех подаваемых в «Рибенском выпивохе» напитков. Дверей в открытой круглые сутки кантине не было. Они лишь мешали нализавшимся вусмерть существам всех видов и рас, населявших изученный космос, выбираться наружу, на галереи башни, чтобы опорожнить изрядно отравленные пойлом желудки.
Здесь тени сомкнулись непроницаемой стеной. На Дейта безликие силуэты прикрикивали, когда он задевал их локтями. Толкали его. Посылали далеко и надолго или просто плевали под ноги. Не обращая внимания на возмущенные возгласы, Нилз добрался до стойки, и перед барменом легли последние галакты за куасс, импортируемый с Халута и ближайших к нему планет.
- Бокал? - в его состоянии у Дейта нашлось место удивлению. - Думал, будет добротный такой кувшин.
- За твои жалкие крохи? Радуйся, бродяга, что тебя не гонят отсюда пинками.
Дейт тихо выругался, опасаясь, что если произнесёт эти слова вслух, то не увидит ни выпивки, ни денег. Взял бокал и побрёл сквозь толпу теней обратно к выходу.
- Эй! - возник ему в спину бармен. - Эй, урод! С бокалом кантину не покидать! - И со стоном, пробиваясь сквозь шумных посетителей, добавил: - Как же меня достали эти бедняки. Стой!
Дейт не отреагировал на окрик. Он выскочил на галерею, прикрывая бокал рукой от тычков локтями и неожиданно возникающих на пути широких спин завсегдатаев «Рибенского выпивохи». Тени жестикулировали, делились с такими же как они размытыми силуэтами событиями за день, делали неуклюжие движения, но ни одна капля не пролилась на пол.
Оглянувшись на маячившие за аркой дверного проёма пьяные фигуры, среди которых не было видно бармена, Нилз, не спеша, добрался до подъёмника. Обшарпанные двери отделили его от тысяч жителей мега-башни, занимающихся рутинными делами после смен. Многие с рождения не покидали этих стен. Здесь орали младенцами, учились, шли на работу и здесь же умирали. Интересно, знали ли они о том, что там, среди звёзд кипит война, собирающая урожай из таких ребят, как Бейри, Фрэнк — их соседей. Хотя сложно оставаться в неведении, когда в Рибене стёрты в пыль десятки кварталов.
Двери подъёмника открылись, и в лицо подул лёгкий вечерний ветерок, блуждающий среди домов и колыхающий кроны деревьев паркового уровня, где в ветвях копошились птицы, со скандалами устраивающиеся на ночлег. В воздухе гудела мошкара. В цветущих кустарниках шептались жители объединённых парком башен, прогуливающиеся перед сном. Дейт внешним видом напугал целующуюся парочку реберийки с тихаром. Те забыли о нежностях, проводив взглядами его худую, ещё не вернувшую прежней массы фигуру с жилистыми руками, что скрывали бокал, словно это величайшее сокровище всех миров. По глазам было видно, они напуганы, так как подобные связи не приветствовались в обществе.
Дейт высмотрел укромное местечко у края платформы, где был разбит парк. Внизу проносились планетолёты. У самой земли ползли транспорты. Витрины освещали тёплым светом улицы. Над ним сверкала реклама, плыли машины, шумела на террасах увеселительных заведений публика. Нилз поставил фужер с куассом на бордюр и вскарабкался на него сам, свесив ноги в бездну.
- Прыгай, - раздалось за спиной.
В голосе незнакомца звучал вызов, словно тот готов был заключить пари, что у Дейта не хватит сил совершить самоубийство.