Боковым зрением я мельком взглянул на Алекса, который стоял рядом, его тело было более расслабленным, чем мое, я был напуган, он тоже, но не так сильно. В его и моих глазах шок, и мы вместе не понимали, что нам делать.
– Сейчас, спокойно, мы медленно будем отступать, потихоньку, – шепнул мне Алекс. – Держись позади меня и не вылезай.
Я встал позади него, как он и сказал, начиная тихонько отступать.
Красный свет потух, и со стороны корабля послышались голоса, но мы не могли понять, на каком они языке. Мы продолжали двигаться назад маленькими шагами, не отводя взгляда от космического судна. На крыше космолета вылез небольшой цилиндр темного цвета. От него загорелся яркий свет, как от фонаря. Он усиливался, пока окончательно не ослепил нам глаза.
0.2 – ПЕРЕЛОМНЫЙ МОМЕНТ
42‑й день лета
1290 год
Поселок Мирено, пригород Новиры
[ТиДжей]
Вокруг так темно, ничего не видно. Буквально минуту назад было так ярко, что даже ослепляло глаза, а сейчас? Я действительно ослеп и поэтому ничего не вижу?
А вдруг я умер?
Не может быть, если я бы умер, то у меня возможности перебирать мысли в голове просто не оказалось.
В этой кромешной темноте я не ощущаю своего тела, может, я в действительности умер? А то, что я чувствую сейчас, тот самый иной мир, о котором твердит религия?
Стоп…
Я начинаю ощущать свою шею, плечи, руки и, наконец, ноги. В итоге я был прав: я не умер, а живее всех живых, однако с моим телом что‑то не так.
Спустя еще несколько секунд я почувствовал неимоверную боль, пронизывающую все мое тело.
Но почему? Мне стало тяжело дышать, кружится голова, тело просто горит с головы до ног, не переставая. Хочу, чтобы это поскорее закончилось!
Зрение и слух ко мне начинают возвращаться, я слышу противный и оглушающий звон, доносящийся неподалеку от меня. Он не замолкает, от него у меня появляются пульсирующие боли в висках, и причем такой силы, что терпеть это просто невозможно. Глаза начинают открываться, не могу ничего отличить – все вокруг меня будто в тумане, расплывчато и блекло. Пахнет гарью, что‑то рядом со мной явно полыхает жарким пламенем, и дышать в такой обстановке становится очень трудно.
Сейчас мне ужасно больно, и просто встать – задача для меня не из легких. Все же я попробую.
Блин, как же больно!
Встав на колени, я взглянул на себя: одежда выжжена в некоторых частях, а руки по локоть были в глубоких ожогах с сочащейся из ран кровью. Дотронувшись до лица, я понял, что жжения я не испытываю, а значит, лица огонь не задел. Только вот шея, как и мои руки, зверски горит, и боль все никак не хочет униматься.
Вокруг витает густой дым, трава и вся листва в лесу, что нас окружала, сожжена дотла, но в некоторых местах проблескивают языки горящего пламени, которые не успели потухнуть.
Впереди меня, на том же самом месте, стоял тот самый космический корабль, который мы вместе с Алексом нашли. Все‑таки это был не сон, да и ущипнуть себя уже не получится, учитывая, что все мое тело пронизывает нескончаемая боль от ожогов.
Космолет остался цел – на нем не было ни единого обугленного следа от пламени, а значит, он способен обладать своего рода защитой от взрывов. Но у меня такое предчувствие, что именно он устроил этот пожар. Вполне может быть, учитывая, что он просканировал нас с головы до ног и, скорее всего, посчитал угрозой, а после решил устранить, активировав защитный механизм своей системы.
А где Алекс?
Может, ему удалось сбежать, и он не попал в радиус взрыва, а мне самому просто повезло остаться в живых?
Я посмотрел по сторонам, хоть весь обзор закрывали мне клубы густого дыма, все же я пытался разглядеть хотя бы малейший силуэт своего друга. Если я его не найду, то, скорее всего, он сбежал, и мне тоже не следует здесь оставаться. Взрыв оказался достаточно большим, и он легко может привлечь внимание владельца корабля.
Мои силы на исходе, все тело болело от ожогов, и мне пришлось немного задержаться, чтобы попытаться встать, хоть и получилось это у меня с трудом.
Однако то, что я перед собой увидел, перевернуло мою жизнь навсегда.
Я так был сосредоточен на изучении окружения, что совсем не обратил внимания на то, что прямо передо мной лежало сожженное тело человека.