— Если бы я не знал тебя, я бы подумал, что ты запала на него, — говорит он с каплей веселья в голосе. — Но опять же, я не слишком хорошо знаю тебя. — он смотрит на меня и дергает бровью с пирсингом. — Так это мои конкуренты?
— Я не влюблена в него, — отвечаю я, поднимая воронье перо с комода. Странно. Я думала, что убрала его. — Я влюблена в его работу.
— Я помню вечеринку… Ты практически упала в мои объятия, когда я процитировал единственную известную мне строчку. — он дразнит меня с самодовольной улыбкой.
Я прищуриваю глаза и стараюсь не улыбаться.
— Ты играл со мной? Так вот почему ты ушел и оставил меня на танцполе.
Он выглядит раскаивающимся.
— Я сожалею об этом… я просто… мне нужно было кое-где быть.
— Все нормально, — говорю я. — Мне все равно надоело танцевать.
Он дарит мне робкую улыбку, а затем вырывает перо из моих рук, и раскручивает его между пальцами.
— Это воронье перо?
— Да, а что?
Он качает головой и отдает перо мне.
— Где ты его взяла?
— В парке в Центре Техники и Передового Производства. — я оставила перо на комоде, размышляя, как бы выглядело перо Ангела. — Это довольно распространенная птица.
Серьезное выражение его лица меняется на озорное, и он хватает меня за бедра.
— Мне просто интересно, как тщательно ты искала — как глубока твоя одержимость Эдгаром Алланом По.
— Ха-ха, — говорю я с сарказмом, игриво толкая его, но он удерживает мою руку напротив его груди. Мы резко останавливаемся, он тяжело сглатывает, смотря на мой рот.
— Могу я поцеловать тебя?
— Ты можешь делать что хочешь, — говорю я неуверенно.
— Могу? — потянув за руку, он притягивает меня к себе и наши губы и тела сталкиваются, от страсти превращаясь в жидкость.
Поцелуй быстро разгорается, и мы практически поглощаем друг друга, падая на кровать, наши тела переплетены. Мое сердце бешено колотится в груди, кровь стучит в висках, когда я касаюсь его языка своим. Руками он скользит по моим бедрам, и переворачивает нас, оказываясь сверху, опираясь на локти, удерживая свой вес. Колечко в его языке изучает каждый сантиметр моего рта, срывая крышу. Мои ноги оборачиваются вокруг его талии, и он издает глухой рык, когда я трусь бедрами напротив него.
— Черт…
Он двигается в такт мне, прокладывая дорожку из поцелуев вдоль шеи, скользя языком по моей коже. Когда он приближается к ложбинке у шеи, мое дыхание сбивается, и я наклоняю голову.
— У тебя сердце колотится, — шепчет он напротив моей кожи.
Я киваю с закрытыми глазами, не в состоянии говорить от сжигающего жара, проходящего через все тело.
Он изводит меня поцелуем в шею, а затем останавливается.
— Может, мы должны… может, нам следует притормозить?
Я открываю глаза и наклоняю голову, что посмотреть на его лицо.
— Ты серьезно?
Он смотрит сквозь меня.
— Просто… все развивается очень быстро. — он перекатывается в сторону и морщит лоб, словно, не понимая, почему он так поступает.
Я тоже не понимаю, почему он вдруг сказал «нет».
— Ладно, — взволнованная, я поднимаюсь с кровати, не обращая внимания на бешеный грохот своего сердца, беру пижаму из комода и иду в стенной шкаф.
— Ты знаешь, эта занавеска очень тонкая… это почти как смотреть пип-шоу. (Пип-шоу — это увлекательное эротическое зрелище, где полуобнаженные девушки исполняют различные трюки всеми частями своего тела.) — говорит он с намеком на юмор, включает мой айпод, и звуки Dashboard Confessional группы «Hands Down» наполняют комнату.
Я так запуталась. Почему он остановился? Он не хочет меня? Я чертовски уверена, что он хочет меня. Я переодеваюсь в майку и шорты-боксеры. Я разжимаю свои шипованные браслеты и бросаю их на пол в угол рядом с безумным рисунком крестиков. Я едва помню, как рисовала его. Едва помню, как меня спасли. Перья со всех мест преступлений. Я закрываю глаза и пытаюсь призвать более подробную информацию. Темная вода. Мое ожерелье уплывает. Черная масса — Мрачный Жнец.
Я открываю глаза. Я схожу с ума как мой отец? Или все реально, просто запутанно?
Я возвращаюсь в комнату в подавленном настроении, пихая штору. Ашер лежит на моей кровати и читает книгу, сбросив ботинки и куртку на пол.
— Постой-ка… это… — я пытаюсь выхватить книгу у него в руках, но он перекатывается на бок, смеясь, когда читает строки из романа Рэйвен.