Глава 13
Первая половина поездки с Камероном была неловкой, но в основном потому, что отец Камерона продолжал названивать ему и отчитывать по телефону. Из того, что я услышала, он в городе и чем-то расстроен. Я размышляла, его ли я видела в баре, и на самом ли деле старший клон Камерона его отец?
К тому времени, как он заканчивает разговор, мы уже находимся в устье каньона, который опоясывает озеро. Печка включена, но на улице жарко, и моя кожа под курткой становится влажной.
— Итак, твоя подруга, наконец, нашла того, кто ее заинтересовал, да? — Камерон бросает свой телефон на консоль.
Я опускаю окно и вдыхаю свежий воздух.
— Ашер не заинтересован в ней… Они просто друзья.
Он выключает печку.
— Хмм… я видел другое. Как мне показалось, они были рады уехать в компании друг друга.
— Я с тобой не согласна, — говорю я слегка раздраженно. — И Ашер не её тип.
— Если спросишь меня, мне кажется, в её вкусе все, — комментирует он, переключая передачу. — Эмбер, что-то не так? Ты, кажется, по какой-то причине сердишься на меня.
Я встречаю его взгляд, и от боли в его глазах мне становится плохо.
— Извини, просто я не очень хорошо спала ночью.
Боль в глазах утихает, когда в его зрачках отражается солнечный свет. — Ну, ты могла бы прийти сегодня на кладбище и составить мне компанию.
— Почему ты был там? — спрашиваю я. — Опять ищешь сокровища?
— Нет, я отказался от этого, — отвечает он. — Я был там, надеясь, что ты снова появишься.
— Уверена, так и было, — мой тон веселый, но внутри я переживаю. В отличие от Ашера, Камерона заставляет меня ощущать беспокойство, как с хорошей стороны, так и с плохой. — А теперь ты собираешься сказать, что не можешь перестать думать обо мне.
Страсть на его лице усиливается, и он интимно понижает голос.
— На самом деле, я собирался сказать тебе, как сильно мне нравится эта рубашка.
Я взглянула на шнуровку на рубашке, которую мне дала Рэйвен и которую я до сих пор никогда не носила. Я даже не понимаю, почему выбрала ее. Может, подсознательно, чтобы оправдать кричащие стандарты Камерона, и, если это так, то я сильно разочарована в себе.
Он протягивает руку и вертит в руках тесьму на моей рубашке, оборачивая ее вокруг пальца.
— Ты так сильно отличаешься от других девушек, с которыми я встречался. — он нежно тянет за ленту, ослабив ее. — У тебя так много сущностей. И невинность.
Верх моей рубашки начал расходиться, и показался мой черный кружевной лифчик. Я хочу сказать ему, чтобы он остановился, но не могу вымолвить ни слова, поэтому я позволила ему раскрыть рубашку, скользнуть пальцами по верхней части груди. Я дышу как можно тише.
— Может и не так невинна, как я думал, — говорит он с укором, когда его пальцы опускаются ниже.
Я уклоняюсь в сторону и завязываю тесьму обратно.
— Не притворяйся, будто знаешь меня.
Становится тихо и неловко.
Он вздыхает, отступая, и переключает поворотник.
— Слушай, извини. Иногда я могу быть наглым, но, обещаю, сегодня я попытаюсь сбавить обороты.
Я снимаю куртку и скручиваю ее у себя на коленях.
— Нет, это ты извини. Я опять хамлю и не знаю, почему. — потому что я хочу быть с Ашером.
— Потому что я заставляю тебя нервничать, — говорит он просто и притормаживает. Он поворачивает вниз по ухабистой грунтовой дороге, которая склоняется к берегу озера. Крутой скалистый склон покрыт блестящими осколками — Челленджер моего отца. Это точное место, где произошел несчастный случай.
— Что случилось? — Камерон глушит двигатель и достает ключи зажигания.
Я отрываю взгляд от озера.
— Ничего… Что мы здесь делаем?
Он указывает на кострище посреди берега.
— Некоторые люди говорили, что это хорошее место, чтобы приехать сюда.
— Да, чтобы напиться и заняться сексом, — говорю я, думая об озере, что затянуло меня после вечеринки Рэйвен.
Он пихает дверь машины.
— Ты так говоришь, будто это плохо. — он хлопает дверью и идет к озеру.
Качая головой, я выпрыгиваю из машины и закрываю дверь. Металлические куски Челленджера блестят на солнце, как пятаки, я вырываю кусок из скалы и кручу его в руке.
— Похоже, с кем-то произошел несчастный случай. — Камерон появляется с моей стороны и берет кусок металла с моей руки. — Должно быть, они ехали очень быстро, раз так раздробило машину.