Нехотя, она выскальзывает из моей руки и ковыляет в тень деревьев, свободная от власти Жнеца.
Пустота душит мое горло, когда я иду к Гаррику, раскинув руки в сторону:
— Давай, убей меня.
Он ухмыляется, и огонь громко трещит за ним:
— Ты знаешь, я не могу этого сделать. Но я могу ранить тебя, — без каких-либо колебаний от одного из нас, он вонзает нож в мое горло, разрывая кожу и вены. Булькает кровь, и я зажимаю ладонью рану, когда успокаивающий шелест деревьев и цветов, прорастающих из земли, мгновенно соединяется со мной, и накладывают швы на кожу.
Гаррик тихо посвистывает, вытирая кровь с лезвия о плащ:
— Это было быстрее, чем должно было…Нет, ты не можешь быть…могла бы…
Пока он разглагольствует сам с собой, я, воспользовавшись возможностью, бью его коленом в живот, затем я разворачиваюсь и ударяю его локтем в лицо. Контакт кость-с-костью притупляет боль в локте, и я ударяю его кулаком в нос. Тактика барной драки в работе. Гаррик падает вниз, как мешок с картошкой.
Я несусь по лесу прочь от него, но он ползет вперед на животе, его пальцы обернулись вокруг моей лодыжки, дергая меня вниз, на мое лицо. Я бью ногой в его лицо, но он только смеется.
— Ты не можешь убивать смерть вечно, — его голос резкий, и кровь потоком стекает по его лицу. — Было очень занимательно наблюдать, как ты пытаешься проанализировать тысячи моих смертей. — я опять бью его, но он только сильнее смеется. — Знаешь, у тебя гораздо больше силы, чем ты думаешь, просто ты не знаешь, как её использовать.
Пока я цепляюсь руками за землю, его руки движутся вверх по моей ноге, как тугие веревки, и в это время ворона приземляется передо мной. Тогда он ударяет меня ножом в голень и хватает за волосы, поднимая на ноги, и потянув за собой. Боль стреляет вверх по моей ноге, а кровь хлещет вниз.
— Помоги мне, пожалуйста, — шепчу я птице. — Пожалуйста…
Она прыгает из стороны в сторону, раздумывая.
— Пожалуйста, птица. У меня ощущение, что ты можешь слышать меня, — шепчу я, прихрамывая, чтобы удержать равновесие.
Я готова сдаться, когда руки Гаррика вдруг оставляют меня, и звук хлопающих крыльев заставляет ворону нырнуть в деревья. Не задумываясь, я рванула в темный лес.
— Рэйвен, — шиплю я, ища за деревьями и возле кустов, заходя глубже в лес. Звезды мерцают между трещинами ветвей над моей головой, и я слышу крики и вопли на расстоянии.
— Рэйвен, — я решилась крикнуть, ветки хрустят под моими ботинками. — Где ты? Это я, Эмбер.
Я продолжаю идти, зная, куда я иду, но переживаю, что Рэйвен не знает:
— Пожалуйста, ответь мне. Обещаю, никто не причинит тебе боли.
Когда я шагаю на кладбище, я боюсь, что она может потеряться в деревьях. Мне нужен телефон и небольшая помощь, поэтому я быстро направляюсь к железным воротам. Как обычно, на кладбище тишина и смерть. Деревья отбрасывают тени на землю, и забор блокирует большинство уличных фонарей. Мои крылья разорваны, моя кожа пропитана кровью, и я хромаю при ходьбе.
Я скольжу через надгробия, стараясь не наступать на них, и от ветра скрипят петли калитки.
Я иду к воротам, когда я слышу шепот и, быстро развернувшись, бегу к деревьям:
— Эй…Рэйвен, это ты?
Когда кто-то выходит из-за дерева в задней части кладбища, преграды в моем теле рушатся. Одетый в черное, он сливается с ночью, но его волосы белые, как призрак. Его длинные ноги вытягиваются перед ним, как он шагает по траве ко мне.
— Ну, неужели это моя самая преданная фанатка, — говорит Камерон, и мои внутренности прошибает холодом.
Против моей власти, я останавливаюсь рядом с памятником Мрачному Жнецу, будто он контролирует мое тело, но не меня:
— Что ты делаешь здесь? — спрашиваю я.
Свист и вдруг он стоит прямо передо мной, его глаза темные как угли, его лицо романтично-поэтичное:
— Не притворяйся, что я не нравлюсь тебе, Эмбер. — губы растягиваются в улыбке. — Ты можешь притворяться, что не заинтересована во мне, но я знаю, что это не так.
Закрыв глаза, я напрягаю мышцы, чтобы оторвать ногу от травы — попытка заставляет меня снова двигаться в сторону ворот:
— Что ты делаешь со мной?
Его глаза опаляют, как угли на краю жизни, но не совсем мертвы, когда он разворачивает меня к себе:
— Ты такая красивая. Так выросла. Так полна жизни, но всегда полна смерти.
Мои ноги задрожали от желания убежать:
— Что ты?
— Возможно, ты должна спросить у меня, что ты. - его длинный палец очерчивает мои скулы, темный голод вспыхивает в его глазах, вызывая желание накормить. — Ты действительно удивительна, но была ослеплена страхом смерти и никогда не замечала все возможности перед собой. Если ты просто примешь это…