— Я не убивал Ладена. Ашер сделал это, — говорит он. — И Маккензи и Фарра умерли от рук одного человека, но не от меня. И если ты внимательно слушала её рассказ, ты, вероятно, могла бы выяснить виновника.
— Её отец?
Он пожимает плечами:
— Выясни это, если хочешь. Я просто собираю души. И признаю, я не пытался остановить смерть Маккензи. Я хотел, чтобы она страдала за все время, что была груба с тобой.
Его непонятая логика — это загадка для меня.
— Это самая сумасшедшая вещь, которую я когда-либо слышала.
— Я знаю, ты не понимаешь. — он касается моей щеки, пропуская экстаз и чистый ужас через меня. — Но в тот день, когда я увидел тебя на кладбище, я знал, что хочу тебя и накажу любого, кто причинит тебе боль.
— Твои маленькие друзья, — я указываю через плечо на лес, — причинили мне боль. Ты знаешь об этом?
— Я не могу помочь, не нарушая правил. Но все закончится, если ты этого хочешь. Все, что тебе нужно сделать, это согласиться быть со мной — хотеть быть со мной. И тогда я смогу помочь тебе.
— И что? Стать Мрачным Жнецом и начать собирать души и убивать людей?
— Что не так просто, — говорит он, его глаза тлеют. — Больше, чем ты представляешь, и ты будешь жить грубой и мучительной жизнью, пока не поймешь это. Но все может закончиться, если ты уступишь крови Жнеца в тебе.
Я сжимаю руки в кулаки, собираясь отказаться от его просьбы, хотя часть меня хочет этого:
— Я говорю тебе уйти, как ты сделал это, когда мне было четыре.
Его лицо опускаются, а глаза сверкают злостью. Молния бьет по небу, но я отказываюсь отвернуться:
— Это то, чего ты действительно хочешь, Эмбер?
Я проглатываю отказ в моем горле и заставляю себя хотеть:
— Это то, чего я хочу.
Он прикусывает губу так сильно, что кровь стекает по его подбородку, а затем хватает меня за затылок и притягивает в грубый, почти жесткий поцелуй, вжимая в свое тело. Я чувствую вкус крови на губах, неприятную тьму смерти, но мелькнуло что-то значительное, спрятанное глубоко внутри него, подобно семени в центре яблока.
Он отпускает меня, тяжело дыша, пробегая пальцами вниз по моему бедру и пересекая живот, прежде чем отстраниться:
— Я навсегда заплачу за это, — он идет спиной к воротам, его глаза устремлены на меня. — Они придут за тобой- остальные Жнецы. Они не остановятся, пока не сломают тебя.
— Тогда я тоже скажу им, чтобы они уходили, — говорю я ему.
— Это не сработает с ними, милая, — говорит он серьезно, отступая дальше в тень. — С Анамотти не так спокойно, как со мной. — шурша плащом, он уменьшается, проращивая крылья, и превращается в ворона. Он кружит вокруг моей головы, прежде чем исчезнуть в ночном небе.
Мое тело жаждет улететь с ним, быть свободной, сбросить кожу, стать единым целым с ночью, но я знаю, что не могу.
Ашер заворочался, и я подбегаю к нему, становясь на колени рядом с ним на земле:
— Ты в порядке? — спрашиваю я, не смея к нему прикоснуться.
Его рубашка разодрана от порезов, а его красивая бледная грудь вся покрыта синяками. Его черный волосы растрепаны, губа разбита, а на его прекрасных крыльях стало меньше перьев.
— Я в порядке, — садясь, он уверяет меня со слабой улыбкой.
— Это…это больно?
Его взгляд пересекается с моим, жаждущий и голодный:
— Ничто не может причинить боль в этот момент. Ты только что прогнала его.
— Я уже раньше прогоняла его. — я очищаю его руки от случайных перьев, и затем облокачиваюсь на сгиб его плеча, чувствуя его тепло. — Но он вернулся.
— Я знаю, — его рука находит мое бедро, и он тянет меня к себе на колени. — И он найдет способ возвращаться, пока я полностью не сдамся ему — им всем.
— Что ты сделал им? — спрашиваю я, вцепившись в его обнаженные плечи. — Другим Жнецам — Анамотти. Детективу Краммер или кто она там?
— Она — Жнец. Все Анамотти являются ими. Они Жнецы, которые объединились, чтобы ликвидировать Мрачных Ангелов, хоть и запрещено трогать их. И я заботился о них, до момента, когда они вернулись.
Я отмечаю его руки на своих бедрах, размышляя, позволит ли он прикоснуться к нему:
— Ты имеешь в виду, пока они не заставили меня потерять рассудок.
Он кивает, не отрывая взгляд от меня:
— Да, в этом смысл всего этого. Пока ты не сделаешь этого, мы прокляты в этом мире.
Мои колени опускаются на землю:
— Прокляты?
— Наше проклятие в этом мире, — отвечает он. — Это наше наказание за участие в Битве Смерти. Ангелы Смерти и Мрачные Жнецы привязаны к Земле существованием Мрачного Ангела. И только Мрачный Ангел может свободно одного из нас отправить домой.