- О чем? - спросил Владимир.
- Об искусстве, конечно! Кто у нас серьезно занимается вопросами истории и теории искусства? Только они. Художники наши, не в пример Репину и Серову, двух слов связать не умеют. Разве вот Барселонский и Пчелкин...
- Почему же, - возразил Владимир, - я читал дельные статьи и других художников. - Люся снисходительно пояснила:
- Вы думаете, они сами писали, эти «другие»? Наивный вы человек, Володя! За них пишут те же Иванов-Петренко и Винокуров.
Машков пожал плечами. Тон Люси начинал раздражать и задирать его. Чуть помолчав, он спросил:
- Скажите, а картин за них никто не пишет?
- До этого еще не дошло, - улыбнулась Люся. Улыбка ее показалась Владимиру какой-то новой, естественной, по-человечески искренней и простодушной. Эта улыбка на какой-то миг приоткрыла ширму, за которой промелькнул образ Люси таким, каким рисовал его себе Владимир - ясным и нежным. Но Люся по-прежнему поучала:
- Искусству нашему не хватает крыльев и всемирной глубины. Оно слишком серо и обыденно.
Это были чужие слова и мысли, заимствованные Люсей у своих учителей, но, к счастью ее, это были слова и только: за ними не было глубоких убеждений. Владимиру очень не хотелось спорить с Люсей, но эти чужие слова приводили его в ярость. Еле сдержавшись, он возразил:
- А я хочу показать простых и хороших людей, которые живут на нашей земле и украшают ее.
- Тоже правильно, - одобрила Люся. И тут же напомнила: - Но не забывайте предостережений Осипа Давыдовича: подлинно новаторское произведение нельзя создать средствами передвижников. Репин безнадежно устарел. Надо изобрести нечто новое, необычное, не похожее на будничную жизнь. Подлинное искусство всегда было условно. Возьмите оперу. - Лидия Константиновна вышла. Воспользовавшись ее отсутствием, Владимир тотчас заговорил о своем письме, но Люся перебила его:
- Володя, вам обязательно нужно ехать в деревню?
- Да... - тихо ответил он.
- А без вас здесь будет скучно, - со вздохом сказала она нараспев, и глаза ее затуманились.
Не поверить в искренность ее слов было невозможно. Но он все-таки набрался мужества и усомнился:
- Не думаю. Борис Юлин не даст вам скучать...
- Юлин? А при чем здесь Юлин? Я до вчерашнего дня вообще о нем ничего не знала.
- Зато теперь, надеюсь, вы узнаете его поближе... -Она посмотрела на Владимира с удивлением и загадочно улыбнулась своим мыслям.
- Напрасно вы так думаете, Володя. Мне иногда бывает очень скучно. Чего-то хочется нового, хорошего, а чего - сама не знаю. - Голос ее зазвучал мягко, нежно, даже тоскующе. - Вы на меня обижаетесь понапрасну... Я не могу вам всего объяснить, а вы не хотите понять этого.
- Помогите, может пойму.
Оба вздрогнули от резкого звонка. Вошла Лидия Константиновна, сказала:
- Я открою. Наверно, отец приехал. - А через минуту в передней ее голос гостеприимно приглашал кого-то: -Проходите, пожалуйста! Люсенька, это к тебе.
Люся пожала плечами - она и в самом деле никого не ждала в этот вечер. Обернувшись к Владимиру, она сказала полушепотом:
- Кого еще там не вовремя принесло! - И вышла. На пороге гостиной в сопровождении Люси и Лидии Константиновны появился... Борис Юлин. Розовое, самодовольное лицо - сплошная улыбка. Но как только он увидел Владимира, лицо погасло, сделалось испуганно-тревожным. Однако же он умел владеть собой! Растерянность продолжалась одно мгновение, а в следующее - он снова улыбался, правда, уже по-другому, с кислой миной:
- Ба-а! - воскликнул он с притворной радостью. - Володя! Ты что тут делаешь?
- Тебя поджидал, - просто ответил Владимир. Борис опять не растерялся:
- И долго же я заставил тебя ждать?
- Меня-то что, я готов был сидеть здесь хоть год, а вот хозяева... - И тут он со значением посмотрел на Люсю.
- Да нет, что вы, что вы! - подхватила любезная Лидия Константиновна.
Но острая на язык Люся не удержалась и уколола:
- А хозяева тоже могли бы подождать. - Борис сделал вид, что не понял колкости. Галантно поклонившись Люсе, он протянул ей букет мимоз. Она поблагодарила, но суховато, и Лидия Константиновна кинулась на выручку:
- Ах, какая прелесть! Первый голос весны! Где это вы их достали в такую рань?
- Случайно... - Но это слово он сказал так, что никто не поверил в случайность.
Через несколько минут Борис уже вполне освоился и чувствовал себя как дома: балагурил, рассказывал забавные истории и наиновейшие анекдоты. Заканчивая один анекдот, он тотчас же начинал следующий: «А вот еще одна хохма», точно боялся, что кто-нибудь другой перехватит инициативу разговора. «Специально подготовился», - решил Владимир, наблюдая за Борисом.