– Что это? – шепотом спросила Элис.
– Джески, – так же тихо ответил дядя. – Я попытаюсь поговорить с ними. Нам дали добежать к поляне, это хороший знак.
А потом появились джески.
Элис не испытывала страха – она попросту устала бояться. Весь этот безумный день прошел в страхе, крови и тоске. Теперь же число опасностей превысило меру, которую девушка могла осознать. И она не боялась. Ей было любопытно. Лесные люди выскальзывали из кустов, спрыгивали с нависших над поляной веток, выступали из тени под деревьями… Они передвигались ловко и почти бесшумно.
Джески оказались обычными людьми, только вырядились странно – их куртки были богато оторочены мехом, все тело обвивали ветки, на плечах и бедрах шуршала листва. И все до единого были в масках. Маски из кожи, маски из дерева, увитые зелеными побегами тряпичные маски… из тени на поляну выплывали оскаленные клыки, нахмуренные брови и огромные вылупленные глазищи. Страшненькие украшения.
Но даже не видя лиц, Элис понимала, что это люди. Лесные люди. Разумеется, джески были вооружены – у них оказались копья, короткие клинки, луки. Острия направлены на пришельцев. Еще одно странное обстоятельство – Элис видела уже знакомый блеск лунного серебра на джески. У кого кольцо на пальце, у кого оружие отделано затейливым узором, у кого маска украшена этим металлом, который Фенгрим считал очень ценным, в десять раз дороже золота.
Вперед выступил один из лесных людей. Этот был одет более привычно, его наряд оказался без веток и листьев, а маска, изготовленная из дерева и кожи, была украшена лунным серебром. И на груди подвешен довольно большой, с ладонь, диск из сверкающего металла.
– Я Фенгрим из замка Аркнор! – громко объявил дядя. – Почему вы преследуете нас? Ведь Аркнор сейчас в мире с лесным народом.
Вождь джески, тот, что с серебряным диском на груди, сделал еще несколько шагов и остановился перед беглецами.
– Это верно, Фенгрим из семьи Охотников, – ответил вождь. Голос у него был молодой и звонкий. – Фенгрим, которому не пришлось стать Охотником…
Элис почудилась насмешка в голосе вождя лесных людей.
– Да, у нас мир, – продолжил тот. – Но разве вам позволено бродить по здешним лесам? Это земля джески.
– Только крайняя необходимость заставила, – объяснил дядя, – и мы спешим в замок, на вашей земле мы не задержимся. Если ты позволишь, мы пойдем дальше и не остановимся до самого Аркнора.
И тут лес огласился грохотом и звонкими криками джески. Такой шум ночью мог быть лишь там, где сражаются, это Элис мгновенно сообразила. И бой шел в той стороне, откуда они с дядей пришли. Вот снова шипение и грохот, потом взрыв визгливых воплей. Лес озарили разноцветные сполохи.
– Колдовство, – пробормотал дядя, – там сражается маг!
Предводитель джески, не сводя глаз с замерших в центре поляны пришельцев, отступил в тень, его сородичи тоже попятились и вмиг растворились во мраке под деревьями.
– Они ушли? – тихо спросила Элис.
– Да, спешат на помощь другим джески, тем, что дерутся с чародеем. Кажется, нам повезло. Никогда не поймешь, что у этих дикарей на уме. Этот… их вождь – ушел, ни слова не сказав! Но сейчас они, кажется, не хотят нападать на нас. Поспешим, Алисия, пока они заняты.
И дядя едва ли не бегом устремился с поляны. Элис заторопилась следом, и вот они уже снова мчатся сквозь темные заросли, а позади, все глуше и глуше раздается грохот боевых заклинаний и визг лесных людей.
– Разве нам не следует посмотреть, кто там и не нужна ли наша помощь?
– Нам следует прежде всего доставить тебя в Аркнор! Пока никто не видел, что ты вернулась.
Дядя шагал широко, девушке пришлось спешить изо всех сил, чтобы не отстать. Больше он ничего не рассказывал ни о настоящей семье, ни о работе Охотника. И Элис не спрашивала – берегла дыхание. Над ней, в прорехах древесных крон, плыла незнакомая луна. Все происходящее было так странно, тысячи вопросов вертелись в голове, сталкивались, вытесняли друг друга…
Грохот и треск позади стихли, и осталось неизвестным, удалось ли джески справиться с чародеем. Дядя немного успокоился и пошел медленней. А потом и лес начал редеть. Вернее, заросли оставались все так же густы, но Элис почувствовала – это совсем другой лес: то ли деревья стали тоньше, не такие древние, то ли пропали бороды мха, свисающие с мощных веток. Здесь было светлее и не ощущалось дыхание дикости, сопровождавшее путников до сих пор.